— Человеческий полукровка. Специализация: построение щитов защиты. Хм, — тот забрал мое письмо в свой карман. Я прищурилась, думая, чем все это может мне грозить. Тот задумчиво потер подбородок.

Скрипнула дверь сарая. Легионеры вышли, но без тех мерзавцев. Спрашивать почему так не стала, и так было понятно. Эти парни возиться с подобным отребьем не станут. Их положение в иерархии настораживало. То, что это не патрульные понятно и непростая стража тоже.

Собственно мои мысли подтвердились сразу же, запыхавшийся стражник (по всей видимости, за которыми побежали, чтобы донести об инциденте, но кто тогда эти парни?) даже одет был настолько неряшливо, словно его за ногу вытащили из кровати. Тот быстро оценил ситуацию и подошел к Сторму. В отличие от меня этот мужчина знал Родерика. Он приложил кулак к левому плечу, отдавая честь, и вытянулся по стойке смирно, ожидая приказов дракона.

— Займись телами. Вопрос мы решили.

— Понял, — тот споро вбежал в сарай.

— А ты пойдешь со мной. Человек. Полукровка, — усмехнувшись, четко разделяя слова, произнес Сторм. Его дополнение о том, что я владею не только щитам защиты, так и повисло в воздухе.

— На каком основании? — я заложила руки за спину и выпрямила спину.

— Хочу лично удостовериться, что ты дойдешь до гильдии.

— Я не имею привычки врать.

— Похвально и все же.

— У меня женщина наверху с ребенком. Я взял за них ответственность.

— Похвально, — снова повторил тот, ухмылка так и не покинула жесткого волевого лица. — Но что же… Сегодня к полудню, чтобы был в гильдии и без сюрпризов, — закончил тот так, что спорить даже мысли не возникло, тем более мое письмо так и осталось в его кармане.

А потом легионеры ушли. Я так и продолжала смотреть им в спину, не зная, к чему приведет это ночное знакомство. Но что-то подсказывало мне, что жизнь сделает очередную подножку.

Я зашла в комнату как можно тише, старалась не разбудить Маринэль и не напугать маленькую Лиру. Только вот женщина спала слишком чутко, стоило бы и ей принять успокоительного, но доктор почему-то не выписал ей его. А я только сейчас об этом подумала. В комнате горел тусклый ночник. Малышка спокойно спала у теплого бока матери, была чистой и судя по пустым тарелкам на подоконнике еще и сытой. Я закрыла дверь, щит моргнул за моей спиной. Я принялась раздеваться. Сняла сапоги и куртку. Маринэль опасливо дернулась, подтянула ноги к груди. Она сидела, прижавшись спиной к деревянному изголовью кровати.

Я потерла переносицу, понимая, что пугаю женщину. Но и уходить в другой номер я не хотела. Дурой не была, у тех уродов могли быть «коллеги по делу» и мало ли они захотят отомстить. Но и поспать хотя бы час мне нужно было. До полудня было не так много времени.

— Можешь меня не бояться. Я не трону тебя, — я присела на принесенную кровать и уперла локти в колени. Сложила пальцы рук под подбородком и посмотрели на женщину… вернее, когда она привела себя в порядок и надела новое платье, я обратила внимание, что она слишком молода.

— Сколько тебе лет? — вырвалось, прежде чем я остановила себя.

— Двадцать…

— …и уже малышка есть, — вздохнула я. Ей бы еще учится, а она уже вдова и одна с ребенком на руках. Я потерла переносицу, вспомнила ее невнятный ответ по поводу денег и пособия.

— Так что там с деньгами? Я так и не понял, ты оформила ежемесячное пособие?

Та кивнула.

— А почему так неуверенно? Рассказывай Маринэль, я не могу вытаскивать из тебя каждое слово клещами. Что не так с деньгами?

— Я не смогу заплатить вам за доброту… У меня ничего нет… Но я могу отработать… по-разному… — со всхлипом проговорила она и тут же сама вжалась в кровать. Бабушка внутри меня крякнула. Я сама замерла, даже не зная, как прокомментировать ее слова. Я помолчала, приходя в себя, и пояснила, чтобы в будущем не возникало подобных ситуаций.

— Я не поэтому спрашиваю о твоих деньгах. И мне ничего не надо. Хочу просто удостовериться, что как только мы разойдемся, ты не попадешь в подобную ситуацию. И меня не интересует… интимная часть вопроса. Да и как ты вообще можешь говорить об этом после случившегося? — вырвалось у меня усталое, но возмущенное.

— Простите… — та потупила глаза и, не отрывая взгляда от одеяла, начала рассказывать. — Я оформила, но вместо пяти золотых в месяц, мне будет положен только один золотой. Его я получила, но у меня отобрали его…

Мне оставалось только медленно моргать.

— И с чего бы тебе будут так мало платить? У тебя же ребенок маленький на руках остался. И разве разовая выплата в полсотни золотых не положена тебе? Супруг погиб на задании же…

— Выплату забрали в счет уплаты долга, — убито прокомментировала она.

— Какого долга?

— Который был у супруга…

— Час от часу не легче. Ты, я так понимаю, не знала ни о каком долге? — Маринэль замотала головой из стороны в сторону.

— Та-а-ак… А куда делись четыре золотых из положенных тебе.

— Их забирают, — всхлипнула она.

— Отбирают то есть? — я нахмурилась.

— Да. Говорят, что не положено мне получать полную выплату. Супруг не дослужился.

— Уроды. Конченые уроды, — сжала я кулаки на коленях. Поджала губы. Бабушка пылала праведным гневом, я сама желала разорвать тех бюрократических крыс, а еще бы сама вытащила бы их в лес, и посмотрела как бы они выслужились в рейдах, только вот думаю, что обделали бы они штаны при виде схаров. — Так, обещать не буду, что помогу, но я наведаюсь с тобой туда, когда устроюсь в столице. А пока… поживешь у меня.

— Я… — она хотела что-то сказать, но я подняла руку, давая той понять, что еще одного горизонтального предложения не выдержу.

— Я буду тут снимать жилье, но как часто буду появляться не знаю. Уже через три часа мне нужно быть гильдии наемников. Давай так… Ты пока побудешь тут с дочерью. Вечером я вернусь. Возможно, подберу варианты жилья.

— Но как же мне отблагодарить вас?

— Со мной можно на «ты». На тебе будет закупка, уборка и готовка еды. Боюсь, что мне самому будет не до того. А так ты горазда делать что пожелаешь.

— Вы… ты так добры…

— Ладно. Раз решили, то пока отбой. Мне скоро подниматься, — та закивала болванчиком. Как Маринэль укладывалась спать, я не слышала, возможно, что она так и уснула сидя, с нее станется. Ведь девушка