Он встал на колени и уткнулся лбом в пол. Я подала фонарь.

– Не знаю, кто это. Так не разглядеть, – озадачился сосед, – на медвежат похожи, но слишком маленькие. Может, еноты или собаки? – У пятидесятилетнего Коли, как у ребенка, загорелись глаза.

– Давайте достанем, посмотрим, – предложил он.

Я поддержала Колю – надо доставать. Очень не хотелось жить под одной крышей с неизвестными животными, вдруг они заразные или бешеные, а Саньке не терпелось рассмотреть зверей, напоить, накормить и погладить. Коля в шутку уже планировал продавать их как щенков элитной породы.

– Не надо их трогать, – возразил Леша, – за ними, может, еще мать придет. А если мы их потискаем, она их не примет, неужели непонятно?

Нарастало нервное волнение.

Леша протестовал, но все-таки наша взяла! Стали думать, как разбирать пол. Доски прибивались лет двадцать назад. За это время они чуть ли не срослись с домом, и оторвать их было крайне сложно. Леша с Колей по очереди ковыряли пол монтировкой, а зверьки все громче возились и стонали.

Наконец одна доска поддалась. Леша надел перчатки и сунул руку в подпол: один, два, три – он перекладывал коричневых пушистиков в коробку. Четыре, пять, шесть – все, последний.

Мы с нетерпением ждали комментариев соседа, но Коля развел руками:

– Не знаю, что за зверь. Впервые вижу!

Малыши еле стояли на слабых лапках и попискивали, глазки у них были мутные – видимо, недавно открылись. Они жались друг к другу, пытаясь согреться.

– Пойду бабке покажу, – сказал Коля и унес одного.

Мы с Санькой побежали следом.

– Это, видать, лисинята, – сказала баба Тоня.

Она назвала их по-деревенски – не лисята, а лисинята.

Рыбалка, прогулки, шашлыки – все развлечения пришлось отложить. Теперь надо было заботиться о шести крошечных зверьках.

Вскоре у нас на веранде собрались немногочисленные соседи. Обсуждали, что делать с лисами.

Местные единогласно предлагали их закопать. Коля пересчитывал, сколько кур перетаскали лисицы, хорохорился и требовал лопату. Москвичи рассуждали: может, в зоопарк? Кто‐то советовал вернуть зверей на место, мол, мама за ними придет. Но поразмыслив, пришли к выводу: пока люди в доме, лиса не вернется. А мы в ближайшие несколько дней уезжать не собирались. Один из дачников рассказал, что утром видел за деревней лисицу, вероятно, это и есть мама – ходит вдоль деревни, боится подойти.

В ходе долгих обсуждений решили: надо дождаться ночи и выставить коробку с детенышами за деревню в расчете на то, что мать их найдет. Когда начало смеркаться, Леша заботливо накрыл лисят своим старым свитером и отнес коробку в ближайшее поле.

* * *

Кот Тема разбудил меня рано. Начинался теплый солнечный день. Я вышла из дома и направилась к коробке – посмотреть, забрала ли лиса своих деток.

Сбившись в кучку, лисята спали. От мерного дыхания у них раздувались и опадали животики. Скоро возвращаться в Москву. Что нам с вами делать?

– Что делать? Кормить каждые два часа, – сказал Леша, наливая молоко в миску. Он по очереди доставал лисят и тыкал мордочками в молоко. Санька склонился над коробкой и с нежностью наблюдал за малышами.

Кто‐то из лисят сразу набрасывался на питье, кто‐то не мог понять, что от него требуют, пытаясь обхватить край блюдца губами. Худо-бедно, все шестеро полакали. После кормления я постелила им в коробку чистую тряпочку, и лисята снова поселились у нас в доме.

Мы припарковались у пожарной части райцентра. На высоких красных воротах большими белыми буквами было написано: «МЧС России».

– Эмчеэсники людей спасают, а тут мы со своими лисятами, – сомневался Леша.

Я не успела дойти до ворот, как одна створка отворилась. Навстречу нам вышли двое молодых мужчин. На их футболках те же три успокоительные буквы, что и на воротах – «МЧС». На их лицах читался вопрос: что случилось?

– Простите, – начала я, – неловко беспокоить вас без пожара, у нас проблема поменьше.

Ребята выслушали нашу историю и стали деловито обсуждать ситуацию. Своим видом спасатели вселяли надежду. Не чета нашему соседу Коле. Они были свежи, румяны и чисто выбриты.

Несколько звонков по телефону, несколько раз пересказанная история про лисят-сирот, и вот ребята дозвонились до кого‐то важного, а этот важный дал телефон главного лесничего.

– Александр Аркадьевич. Записали? Дозвонитесь ему и все расскажите, он отличный мужик, посодействует.

Самый главный лесничий на удивление серьезно отнесся к нашей проблеме. Он сказал, что завтра приедет и заберет лисят в питомник, а пока велел продолжать поить их молоком, посоветовал купить соску и кормить из бутылочки.

– Теперь главное, чтобы они дожили до завтра, – сказала я, садясь в машину.

– Ну что, в аптеку? – Леша завел мотор.

– Зачем в аптеку? – не понял Санька.

– За сосками.

* * *

Удивительно: еще вчера лисята с трудом ползали, а сегодня уже стоят на задних лапках и пытаются вылезти из коробки.

Леша доставал лисят по одному, придерживал, а я всовывала им в ротик соску с молоком. Лисята вертелись. Молоко лилось мимо, детишки пищали и чавкали, пошатываясь и заваливаясь то на один, то на другой бок.

– Давай, давай, ешь, – просил Леша.

Лисята насытились, сбились в мохнатую кучку и заснули. Теперь и нам можно было отдохнуть.

Хоть бы главный лесничий не подвел, хоть бы не забыл про малышей.

Мы дежурили около лисят всю следующую ночь, все утро. Мы ждали. Уже полдень, уже снова пора кормить, а лесничий все не звонит и не едет. Его визит стал казаться маловероятным. Это мы, городские, зверьков увидели и растрогались, а здесь все ближе к природе, все жестче – естественный отбор. Ну, будет ли занятой человек возиться с этими сиротками? Проблема не тех масштабов.

– Никто не приедет, – убеждала соседка. – Праздники. Все пьяные.

Я решительно взяла телефон и позвонила лесничему сама – вдруг он забыл.

– Я ничего не забываю, – ответил Александр Аркадьевич. – Ждите.

Заходили соседи, интересовались, забрали у нас лисят или нет?

Узнав, что не забрали, все как один повторяли: «И не заберут. Праздники. Все пьяные». Мы еще раз покормили малышей – никто не ехал.

– Никому нельзя верить, – сказал Леша, отчаявшись, но тут со стороны дороги послышался шум мотора.

На участок зарулил УАЗик. Из него вышел молодой мужчина в камуфляжной одежде, в кепке с кокардой. Он приветливо улыбался. Мы познакомились. Леша вынес из дома коробку.