«Сговорную грамоту» – своего рода брачный договор – подписали тридцать восемь человек, в том числе и родственники графа – его племянники генерал-майор Алексей Федорович Шереметев и майор Владимир Федорович Шереметев.

После женитьбы за счет приданого состояние графа Петра Борисовича увеличилось почти вдвое. Его жене принадлежали села Останкино и Иваново, дом на Миллионной улице в Санкт-Петербурге (Миллионный дом), обширная территория в Москве на Сухаревке (Черкасские огороды) и другие имения.

После свадьбы граф решил, что для семейной жизни следует приспособить дом, который его отец выстроил в Петербурге. Дом, впрочем, следовало перестроить соответственно положению Шереметева. Для этого был нанят архитектор Савва Иванович Чевакинский, который также уже создал дом на Миллионной улице, а кроме того, в строительстве этого дома принимали участие и крепостные графа, среди которых было немало талантливых людей – таких, например, как семья Аргуновых, крепостных сначала князя Черкасского, а потом графа Шереметева, среди которых были портретисты, скульпторы, певцы и архитекторы.

Строительство нового каменного дома было закончено к 1750 году, и туда был перенесен антиминс из домовой церкви Святой великомученицы Варвары, существовавшей в Миллионном доме. Возле дома разбили сад с несколькими павильонами – Гротом, Китайской беседкой, Эрмитажем, фонтанами и мраморными скульптурами, чтобы сделать этот сад копией императорских парков Растрелли. И действительно, дом и сад настолько напоминали творчество великого зодчего, что долго не верилось, что все это – дело рук крепостных Шереметева.

Переселившись в новый дом, Шереметев часто устраивал пышные пиры, маскарады, а также устроил любительский театр, в котором играл он сам, его дети и другие дворяне – графы Строгановы, графы Чернышевы, князья Хованские и Белосельские-Белозерские и даже сам будущий император Павел I.

Играла в спектаклях и старшая дочь графа Шереметева, Анна. Это была не очень красивая, но, тем не менее, изящная и очаровательная девушка. Многие были влюблены в нее, а сама императрица Екатерина II планировала, что одна из богатейших невест России – Анна Шереметева – станет женой одного из братьев ее фаворита Григория Орлова. Но к графине посватался граф Никита Иванович Панин – наставник великого князя Павла Петровича, глава русской внешней политики, очень богатый и влиятельный человек. Анна ответила согласием, начались приготовления к свадьбе, но внезапно невеста слегла. Слишком многие девушки мечтали занять ее место, и одна из соперниц подсунула Анне кусочек материи, бывший в контакте с оспенным больным, и за несколько дней до свадьбы девушка скончалась от черной оспы.

Отец был безутешен. За год до этого скончалась его любимая супруга Варвара, с которой они прожили вместе больше двадцати лет, и теперь он больше не мог оставаться в Петербурге при дворе, там, где прошли самые счастливые годы его жизни.

Граф подал в отставку и, получив от императрицы разрешение на «увольнение его от всех военных и гражданских дел», переехал в Москву.

В Подмосковье ему принадлежали несколько деревень, но любимой загородной резиденцией графа Петра Борисовича стало самое близкое к городу село Кусково, которое Петр Борисович превратил в великолепный дворцово-парковый ансамбль. Он был рачительным хозяином, всегда вникал во все тонкости управления огромным имением, лично рассчитывал, как выгоднее перекрыть крышу на флигелях, как сделать решетку в доме. Он обустраивал школы для своих крепостных, для обучения наукам «которые по дому нужны», и противился эксплуатации крестьян. Однако же, при всей рачительности, когда надо было поддержать фамильную честь, Шереметев торжественно принимал в Кусково Екатерину II и давал праздники, поражавшие иностранцев широтой и размахом.

Кроме того, спасаясь от преследовавшей его тоски по безвременно ушедшим близким, граф решил подготовить к изданию документы, оставшиеся ему от отца.

Для участия в этой работе пригласили историка, академика Федора Ивановича Миллера, который окончил Лейпцигский университет и служил в Академии наук.

В 1773 году Шереметев издал «Записки путешествия генерала фельдмаршала российских войск, тайного советника и кавалера Мальтийского, Святого апостола Андрея, Белого Орла и Прусского ордена, графа Бориса Петровича Шереметева, в тогдашние времена бывшего ближнего боярина и наместника Вятского, в Европейские государства в Краков, в Вену, в Венецию, в Рим и на мальтийский остров, изданные по подлинному описанию, находившемуся в библиотеке его сына – господина обер-камергера, генерал-аншефа, сенатора и кавалера святого апостола Андрея, святого Александра Невского, Белого Орла и святой Анны, графа Петра Борисовича Шереметева», а год спустя вышли в свет «Письма Петра Великого, писанные к генерал-фельдмаршалу, тайному советнику, мальтийскому Святого апостола Андрея, Белого Орла и Прусского ордена кавалеру графу Борису Петровичу Шереметеву». В обширном предисловии, написанном Миллером, впервые был дан очерк деятельности полководца и истории его семьи и потомков.

Из семи детей графа к тому моменту, как он решил составить завещание, в живых были лишь двое младших – графиня Варвара Петровна и граф Николай Петрович, между которыми и было разделено огромное наследство.

Однако проблемой для Петра Борисовича Шереметева стали сложные отношения с потомками его старшего брата Михаила – Алексеем, Марфой, Екатериной и Александрой, несмотря на то, что граф всегда старался поддерживать добрые отношения со своими племянниками.

Графиня Марфа Михайловна вышла замуж за князя Алексея Долгорукого и, овдовев, вместе с сыном жила в доме брата Алексея. Ее сыну, князю Ивану Алексеевичу Долгорукову, Петр Борисович выдавал ежегодное содержание – шестьсот рублей, сумму по тем временам немалую.

Вторая племянница, Екатерина, выйдя замуж за генерал-майора Михаила Салтыкова, жила у своего дяди в Фонтанном доме, а затем в одном из московских дворов брата.

Графиня Александра Михайловна Шереметева была замужем за графом Федором Андреевичем Апраксиным.

Племянник Петра Борисовича, который, к слову, был на пятнадцать лет старше своего дяди, полковник Алексей Михайлович Шереметев, также жил в Фонтанном доме. Однако прожил он недолго и умер в 1734 году, не оставив жене, Марии Андреевне Нарышкиной, и сыну Сергею ничего, кроме долгов.

Сергей Алексеевич также получал от Петра Борисовича пенсию в шестьсот рублей в год. Но этого ему – а точнее, его матери – показалось мало.

Ты имеешь право на его наследство! – говорила сыну Мария Андреевна. – Он богат, как Крез, а тебе выдает жалкие крохи содержания! Не добьешься того, чтобы тебе отошли его имения – подумай, на что будут жить твои дети!

И Сергей действительно стал претендовать на часть имений своего двоюродного деда, и эти претензии затем продолжали и его сыновья Михаил и Алексей, которые так и не смогли вылезти из долгов, так что получить наследство для них стало единственным способом поправить свои расстроенные дела. Они требовали отдать им пензенское село «Дмитриевское Тютняр тож, в ней мужеска пола 500 душ с помещиковым двором и с винным заводом и с мельницами». С этими претензиями они смогли дойти аж до Сената, где тяжба получила название «Дело претендетелей».