Сенат отказал братьям в их притязаниях, однако граф Петр Борисович заботиться о родственниках не перестал и выделял на обучение Михаила и Алексея около четырехсот рублей в год.

Содержание он выплачивал многим. За счет графа жили не только его домочадцы, но и служащие, воспитанники его покойной жены, люди творческих профессий, бывшие учителя детей, доктор Фрез, который долгие годы лечил Петра Борисовича, его сына и других членов семьи и служащих, а кроме того, внебрачные дети, которых у графа было множество.

Граф Петр Борисович пережил свою жену на двадцать лет. В годы, прошедшие после смерти его законной супруги, в его доме периодически появлялись жены невенчанные – его крепостные, красивые женщины, скрашивавшие одиночество графа. Такое положение в то время было вполне нормальным, и так же в порядке вещей было заботиться о детях, появлявшихся в результате таких отношений.

Дети были записаны под фамилией Реметевых – такие сокращенные фамилии получали в то время внебрачные дети, если отец их воспитывал, но по каким-либо причинам не мог признать законными. Номинально они считались воспитанниками, дальними родственниками, но всякому было ясно, кто на самом деле родители этих Реметевых, Ронцовых или Темкиных.

Старшая из внебрачных детей, Анастасия Реметева, родилась в 1772 году, в декабре 1775 года родился сын Яков, а в марте 1779 года – дочь Маргарита.

Понимая, что на наследство его внебрачные дети рассчитывать не могут, Шереметев определил им содержание в две тысячи рублей в год. Впрочем, сын Петра Шереметева, Николай Петрович, поддерживал со своими сводными сестрами и братом вполне дружеские отношения, и граф мог рассчитывать, что после его смерти их не ждет нищета.

Если с разделом имения между детьми все было решено вовремя и безболезненно, то отношения Петра Борисовича с сестрой, княгиней Натальей Борисовной Долгорукой, доставляли ему и позже его сыну много неприятных моментов.

Наталья Шереметева вышла замуж юной девушкой и по большой любви. Однако жизнь ее сложилась трагически. Спустя много лет княгиня Долгорукая, находясь уже в монашеском чине, по просьбе внука описала свой жизненный путь в «Своеручных записках»: «… за двадцать шесть дней благополучных, или сказать радошных, сорок лет по сей день стражду…». Эти записки стали одним из первых произведений, написанных женщиной в России.

Д. Мирский отзывался об этой книге: «Главная прелесть, помимо нравственной высоты автора, – в совершенной простоте и непритязательной искренности рассказа и в великолепном чистейшем русском языке, каким могла писать только дворянка, жившая до эпохи школьных учителей».

И действительно, Наталья получила домашнее образование – ее гувернанткой была шведка Мария Штрауден, которая обучила ее, кроме тех нехитрых предметов, которые полагалось знать образованной дворянской девушке – музыка, танцы, французский, основы чтения и письма – латыни и греческому, ботанике, рисованию, а кроме того, научила ее любить литературу.

В четырнадцать лет Наталья осталась сиротой, а уже через год, в пятнадцать лет, еще и не помышляя о замужестве, она стала невестой князя Ивана Долгорукого.

Наталья любила уединение, много рисовала, читала, сочиняла стихи и песни. Многие сватались к ней, заглядываясь на хорошенькое лицо молодой графини или на ее богатое приданое, но потом отступали. Она была слишком серьезной, слишком не похожей на других девушек – подолгу гуляла одна, стояла у реки, перебирала лечебные травы, что-то шепча про себя.

Не дело это – для благородной барышни, – шептались искатели ее руки. – Да в себе ли вообще молодая графиня?

Князь Иван Долгорукий был ее полной противоположностью. В то время состоявший при императоре молодой человек двадцати лет от роду был повесой, которого интересовали лишь вино и хорошенькие танцовщицы, вел разгульную и рассеянную жизнь и о женитьбе не задумывался вовсе – до тех пор, пока император не вынужден был жениться на его сестре.

Петр II, который был его хорошим приятелем и часто проводил с ним свободное время, проснувшись как-то утром и едва сумев открыть глаза от жесточайшей головной боли, обнаружил в своей постели сестру Ивана Долгорукого, Екатерину. Память о вчерашнем вечере терялась в хмельном тумане, но ему было очевидно – теперь он обязан жениться на девушке, на которую он прежде и внимания не обращал.

Вскоре выяснилось, что это было сговором братьев и дяди Екатерины, которые таким экстравагантным способом хотели выдать ее замуж за императора, но выхода у Петра уже не было.

Иван, узнав о коварстве своих родственников, хотел вообще уйти из семьи.

С ними-то я должен теперь сидеть за одним столом, гадюку-сестру целовать при встрече! Ну, нет, не бывать этому! – кричал он.

Оставь, – сказал ему император. – Сделанного не воротишь, свадьба уже назначена. А давай-ка лучше и тебе подыщем невесту, чтобы нам двоим сыграть свадьбу в один день.

Иван задумался. Жениться ему не хотелось, но он чувствовал себя обязанным поддержать друга. Да и жену искать рано или поздно ему все-таки придется.

Что же, – сказал он, – я слышал, у Ягужинского дочь на выданье и, говорят, красавица, поедем к нему.

И в компании приятелей отправился в дом прокурора. Но сватовство закончилось пьяной дракой, и Долгорукий уехал ни с чем.

А и не горюй, – сказал ему император. – Мало ли у нас при дворе невест? Да вот хоть сестра Шереметева, я слышал, – прехорошенькая девица. Ей пятнадцать, она еще не выезжает, однако многие сватаются. Поезжай, взгляни на нее, если она и правда так хороша, как говорят, женись на ней. И приданое у нее такое, что в жизни не пожалеешь о своей женитьбе.

Долгорукий поехал к Шереметеву. Петр Борисович был обескуражен – но и рад безмерно. О лучшем женихе для сестры и мечтать не приходилось, однако, как уговорить ее?! Она ведь столько раз говорила, что не хочет замуж, что ей больше по душе одиночество.

Тем не менее, он велел позвать Наталью и представил ей Ивана как претендента на ее руку.

Смущенно улыбнувшись, девушка опустила глаза и покраснела, заметив свои перепачканные краской руки и простое домашнее платье. Князь же был хорош собой, галантен и обходителен – точно сошел со страниц романа. Быть может, это о нем мечтала она, прогуливаясь у реки?

А князь, глядя в ее ясные глаза, понял, что ради нее он готов оставить все на свете, забыть про свою полную развлечений прежнюю жизнь – лишь бы сейчас не отказала молодая графиня.

Повинуясь внезапному порыву, граф Петр Борисович вышел из комнаты, оставив молодых людей наедине. А когда вышла из комнаты Наталья, по раскрасневшимся щекам ее он понял – дело сговорено.

Без памяти влюбленный князь действительно забыл ради молодой невесты обо всех своих прошлых увлечениях.

Но молодым недолго суждено было наслаждаться своим счастьем. Вскоре скончался, заразившись оспой, император, и над Долгоруким нависла угроза опалы.