Вновь лугам зеленеющим?

Где из хладных ключей Вислы стремится ток

Тонкой речкою, вброд переходимою,

И, Карпаты покинув,

Рассекает сарматский град,

Безупречная где всех превосходит жен,

10 Безупречней еще в наших блестя стихах,

Хаза страстью моею

Навсегда овладевшая.

Иль пусть к лютым пойду я савроматам вновь

Или к Рака клешням зной приносящего,

Иль к истокам далеким

Нила вод семиустного,

Иль к арабам в кудрях, иль где субботу чтут,

Или в Индию вновь, где златоносный Ганг,

Иль к столпам Геркулеса,

20 Где земли расположен край,

Или к черным краям противополюсным,

Где царит Козерог, бьющий копытами,

Пусть удастся дойти мне,

Пусть никто не лишит страстей.

И заклятьем меня ни фессалиянка,[101]

И ни Феба рука, даже Хирона[102] все

Старца строгого травы

Не избавят от этих уз.

Вырываясь когда из дома отчего,

30 Долгожданна идешь, мне драгоценнее

Хаза девушек прочих,

Обещание сдержишь ты,

Хоть и мать и отец держат тебя в плену,

Хоть и братья с тобой, хоть и племянники, —

Ты приди поскорее:

Ведь не терпит любовь преград.

2. К ученому сообществу венгров о положении Буды и о знаменьях, которые предшествовали смерти божественного Матвея, короля Паннонии, с прискорбием[103]

Наконец и нам, о друзья паннонцы,

Должно вас хвалить, кто в трудах подмога

И под лучшим кто родилися небом,

Прямо под солнцем.

Вы, блаженны, там в золотом живете

Крае, что поят воды дивной Савы,

Дравы шумный ток и с названьем дальним

Истр омывает.

Быстр, он там течет под холмом приятным,

10 Австров в ливнях там и Борея видя,

И на нем стоит превосходный город

С царской твердыней.

И Матвея там, славного владыки,

Памятки везде, что достойны прежних

Доблестных веков, — взять ли Марса дело

Или Паллады.

Он один сдержал непомерный натиск

Наглого врага, что пришел с востока,

Спесью весь надут, и оставив всюду

20 Груды развалин.

Он меж тем теснит, — победитель, — орды,

Обратив их вспять, их мечи отринув,

Дикому врагу положив преграду

В сече кровавой.

Часто вы со мной разумом высоким

К тайной всех вещей обращались сути

И к тому, какой должен быть порядок

Низших и высших,

Море почему от ветров взбухает,

30 Почему вокруг все закрыли тучи

Или почему три лица Ирида[104]

В облаках красит,

Феба жаркий шар отчего в великом

Рвенье мчится, ход круговой свершая

Быстро, уводя неспешащий сумрак

Розовым светом.

К звездным торопясь он Медведиц знакам,

Нам цветы родит, обращенный снова

Поворотом, вновь он бежит наклонный

40 К Австру с дождями.

Часто вы со мной под суровым небом

В глубине ночей изгоняли холод

Северный, пока голова теплела

Ласковым Вакхом,

Кто немедля нам просветляет лица,

В душах братских кто ненавидит распри

И, грустя, скорбит о полях, в которых

Редки селяне.

Ропщет он, что все ярость Марса длится,

50 Что страшны мечи средь сверканья шлемов,

На звенящий лук и на стрелы ропщет

Гибкого лука.

Ни сатиров нет вместе с ним развязных,

Ловких Фавнов нет, игрецов на дудке,

Грустен, что вослед Красоте не идут

Нимфы лугами.

Сколь великий вред провиденье божье

Пожелало, чтоб испытали люди

Сердцем, — ясно гнев здесь богов в знаменьях

60 Явлен великих;

Вот видна, огнем вся горя багровым,

Хвост свой распустив и златясь, комета;

Марс застыл своим грозным ликом перед

Звездным Гераклом.

Феб, стремясь таких избежать смятений,

Весь в печали, скрыл розоликий облик

Головы своей, лишь краса-сестрица

Звезды закрыла,

И еще, скорбя в столь несчастных родах,

70 Породила мать великана-змия,

Он же лютый яд из зловещей пасти

Всюду рассеял.

И отсюда все сокрушенья в мире,

Войны оттого, средь убийств без счета,

Коих родило, — для владык желанно, —

Желтое злато.

Рок какой сам бог нам дает как искус

Иль какой еще по законам высшим

Жребий будет дан, да воспримем должно

80 Приговор правый,

И в короткий срок станут все благими

Дни у нас, и Вакх пусть стоит в сосудах,

Пусть скорее прочь убегут заботы, —

Душ погубленье.

Пусть заставит петь ловкий палец струны

Цитры, пусть, власы распустив, приходит,

Гложущих забот отгоняя тягость,

Радости возраст.

Так как жизни срок нам отпущен краткий,

Торопясь, спешат стариков морщины, —

Счастлив прожил тот, кто изгнал печали,

Радуясь в жизни.

3. К Бенедикту Тихтелию, венскому врачу и философу[105]

В ограде стен ты, Вена, владычица,

Родимый край для Фридриха-кесаря,

Тобой я принят,[106] лишь покинул

Земли Паннонии и сарматов,

Всегда к своим привержен нелепостям,

К словам пустейшим с их окончаньями,

Софист[107] многоглагольный, — битвы

Силой Сократа ведет с Химерой.

Осла с крылами к небу возносит он,

10 «Не быть» и «быть» все вертит, и тесное

Софизмов многих изъясненье

С варварской