летит, бег его созвездий,

Пристально следя искушенным взором

Звезд появленье.

Знаешь ты, отец, и Арктур, и страшных

Морякам Плеяд и Гиад дождливых,

От тебя Персей, — светлолик, — не прячет

Звезд подопечных;

Та, кого к скале привязали грозной,

10 Также Феба честь и смиритель монстра

Стиксова, в лучах вся жена Кефея, —

Кассиопея;

И летящая на квадриге пышной,

Та, кем вскормлен был сам Юпитер, Вакху

Милая, богов все откроют тайны

Мудрому мужу;

Ворон, Ковш, — сплетен с ними тесно гибкий

Сам Дракон, Орел — птица молний, Лебедь,

Белизной блестя, и Арго, средь дальних

20 Звезд помещенный:

Орион и Кит, Прокион близ Гидры,

Водолей, Хирон, Сириус палящий,

Заяц с Рыбой здесь и Каноп, горящий

Светом ярчайшим.

Ведаешь ты, как на огромном небе

И откуда хвост у кометы рдеет,

Отчего зимой Феба светоч дивный

Движется низко.

Знаешь ты круги Фебовы, пространней

30 Летом, и еще ты причину знаешь,

Почему зимой дни бегут стезею

Более краткой.

Знаешь ты, отец, на покатом небе

Знаки, что вещей лик разнообразят,

Жребии хранят у людей звездою

Им воссиявшей;

Овен и Телец, Близнецы, созвездье

Рака, Дева, Лев, Скорпион с Весами,

Козерог, Стрелец, Водолей, в чьей влаге

40 Плавают Рыбы.

Неба строй тебе хорошо известен,

По кругам своим как несутся звезды,

И семи планет по орбитам меньшим

Круговращенье,

Почему еще все живое в мире

Жребии несет по своим орбитам,

Все, что будет впредь, то уста поэтов

Чистые молвят.

Опрометчив сколь у людей в бездумье

50 Был порыв, — свои относить невзгоды

К божествам; велит каждый бог, считают,

Быть безрассудным.

Осторожен будь,[73] изучая тайный

Ход судьбы, страшись подозрений ложных,

Чтоб не обмануть ни богов, ни время

Наше с грядущим.

Потому страшись, чтобы нашу деву

Перед лицом небес сотворить блудницей,

Коль она, презрев все твои призывы,

60 Не продается.

18. К Андрею Пегасу, с побуждением к путешествию за море[74]

Кому, ты спросишь, Феба труба должна

Петь славу, — это явно поэту честь, —

И сестры нам велят Пегаса

Славить кого на звучащих плектрах.

Камена наша первых поет мужей,

Тропою торной к высям идет она,

И убеждает, друг мой милый,

Пиндара чтоб отложил ты лиру.

Нас звезды вяжут благостью равные,

10 Взаимно души соединяют нам,

Весы ли нам иль Эригона

Ликом благим в небесах предстала,

Звездой, горящей златом, Юпитер ли,

Звезда ль, что узы вяжет любовные,

Иль знойный Феб, блюдущий место

Посередине кругов планетных.

Огни худые Крона-губителя

И Марс звездою худшей не на тебя

Смотрели, иль хитрец — Меркурий

20 В шапке обманной своей идущий.

Иль знойный пояс круга палящего

Непереносным жаром спалит меня,

Иль в мире хладном вдруг увидят

Стылые звезды меня сарматов,

Я вечно буду помнить о доблести

И о высоком званье поэтовом,

Чей облик, ложью незапятнан,

Верой и честностью всей отмечен.

Когда на гребни всходим соленых волн,

30 Киклады видя в строе растянутом

И остров Сатурнинский следом,

После же Родос и землю Кипра,

Царя державы следом, которого

Мареотида[75] чтит, и предстанут нам

И Нила чудища, что в книгах

Сказочных названы сиканийских,[76]

Затем арабов с ладаном пахнущим

И землю, красным славную берегом,

И древних племя иудеев,

10 Что не выносят свиней в щетине;

Приятно будет Феба палящего

Главу увидеть, взявшего тени тел,

Когда, взойдя, стоит в зените

Он, пламенея лучистым ликом,

Мы стерпим зной светила отвесного,

Ты верь, что в жизни нет и опасностей,

Пока у Феба попеченье

Есть о поэтах и душах добрых.

19. На Криспа Глогомура, завистника поэтов[77]

Юпитера и счастья толкователь

И всех богов крикливый проповедник,

Толпы необразованной наставник,

Пока, напыщен, с кафедры орешь ты

И кажешься себе один лишь мудрым,

Безмозглых досточтимейший учитель,

Что гонишь так безвинного поэта

И, ядовит, священных Муз терзаешь,

Чтоб черни заслужить благоволенье

10 И Феба на себя направить стрелы?

Не знаешь разве, что с кифарой звучной

Мы городов бежим и многолюдья

Толпы безумной больше избегаем,

Чем журавли Ситонских[78] зим холодных

Или сабин ливийцев зноя нежный?

Ключи милы нам чистые с холмами

И берега в журчанье вод прохладных

И тень лесов с их трепетной листвою,

И ширь полей, сливающихся с небом,

20 Хочу, чтоб храм Юпитера и счастье

Там были, мир, творцом рожденный снова;

Очистив души, больше мы увидим,

Чем ты, влекомый ветреным народом

И к жизни обеспеченной стремимый,

Чтобы набить прожорливое брюхо,[79]

Чтоб в блеск одежд роскошных облачиться,

Чтоб капюшонов раздобыть просторных,

Чтоб раздобыть монет неиссякавших,

Чтоб ты, лентяй, валялся на перине,

30 Чтобы успех имел у шлюх развратных

И был готовым щедро одарять их,

О жрец святой Юпитера из Ада!