У нее была кремовая, почти белая кожа, а щеки пылали клубничным румянцем. Женщина, которая должна быть облачена в атлас, шелк и бархат, с поистине королевским достоинством носила простой хлопок. Они разговаривали так, словно были старыми друзьями. Больше того, она почти по-свойски высмеяла его пристрастие к логическим умозаключениям.

Кто она? Этот вопрос он ей задавал неоднократно, но всякий раз она умудрялась уйти от ответа.

Ее губы созданы для поцелуев.

Идиотская мысль! Он пришел на бал, чтобы подыскать себе жену, а не стоять на террасе, глядя в темноту вслед женщине, умчавшейся, словно перепуганная лань. Подойдя к каменным ступеням, Майкл нащупал в кармане ее перчатку. Она почти поцеловала его.

Дома его ждет интересный шифр. Куда разумнее вернуться к себе в библиотеку, чем восхищаться божественным лицом женщины, которую он даже не знает.

Он не из тех, кто действует импульсивно. Но несмотря на это, Майкл, уходя, чувствовал непонятное ему самому сожаление.

Куртизанка, умеющая продлевать

удовольствие, только увеличивает его.

Из «Записок» Августина X

– Ты уверен, что никогда не слышал о женщине, подходящей к моему описанию? – Майкл сидел в библиотеке Бэбби, глядя на облако дыма, струившееся от его сигары.

Бэбби посмотрел на него смеющимися глазами.

– Да тебя будто молнией ударило, Монтрейн! Ты за последнюю неделю в четвертый раз спрашиваешь меня о ней.

– Вполне понятное любопытство, Бэбби. – Конечно, ему любопытно знать, чья же у него перчатка. Маленькая, выцветшая перчатка с кружевной оборкой вокруг запястья.

– Да за последнюю неделю я видел тебя чаще, чем за весь прошлый год, Монтрейн, – ухмыльнулся Бэбидж.

Бэбби был хорошим другом Майкла. Взгляд его карих глаз постоянно был удивленным, словно он воспринимал жизнь как одно большое приключение. Казалось, что его круглое лицо и тучная фигура принадлежат другому, более взрослому человеку. Впрочем, Майкл сомневался, что Бэбби когда-нибудь по-настоящему повзрослеет. У него было три недостатка. Бэбби никогда не пропускал охотничий сезон, хотя был отвратительным стрелком. На его левой ноге не хватало одного пальца, что Бэбидж считал неоспоримым доказательством своей неординарности. И что хуже всего, он вечно прятался от мужей, с чьими женами слишком откровенно флиртовал.

– Нечасто ты так рьяно интересуешься женщинами, Монтрейн.

– Я просто хотел узнать о ней побольше, – сказал Майкл. С того вечера он не раз говорил, что встреча с ней – всего лишь интерлюдия в его жизни, небольшая волна в океане – ничего больше. Однако при этом Майкл не мог избавиться от мыслей о ней. Она бесследно исчезла, как морская пена. Прокатилась – и нет ее.

И Хоторн начал наводить справки о Маргарет. Увы, никто не мог вспомнить женщину, пришедшую на бал в простом хлопковом платье и жакете. Или вообще припомнить среди своих знакомых молодую даму с каштановыми волосами и кожей цвета слоновой кости. Ни один из тех, кого расспрашивал Майкл, даже жестом, кивком головы или улыбкой не показал, что понимает, о ком идет речь. Ни один не сказал: «Конечно, я ее знаю».

А может, все дело в том, что он недостаточно точно описывал ее? Может, надо было сказать, что у нее губы безупречной формы, верхняя такая же пухлая, как нижняя, и что она очаровательно улыбается? Что у нее хрупкие руки и, как ни странно, мозоли на кончиках пальцев, как будто она – неутомимая наездница или... слишком много занимается шитьем?

– Ну скажи мне правду, – уговаривал Хоторна Бэбби. – Или это тайна? Один из твоих правительственных секретов? – Бэбби ухмыльнулся. – Я буду нем как рыба.

Бэбидж, разумеется, преувеличивал. Любая новость, любой пустяк, о которых он слышал хотя бы краем уха, мгновенно становились всеобщим достоянием.

Он должен забыть о ней и думать о том, как найти подходящую жену. До сих пор Майкл еще не делился собственными матримониальными планами ни с мужчинами-родственниками, ни с дамами из своего списка претенденток. Почему-то у него не было ни малейшего желания это делать. Странно, потому что Майкл был из тех людей, кто, приняв решение, дальше действует без раздумий.

– Я бы хотел помочь тебе, – сказал Бэбби. – Ну-ка скажи мне еще раз, как она выглядит, эта твоя таинственная незнакомка?

– Она среднего роста, – начал Майкл, – у нее темные волосы, кажется, с рыжеватым отливом. Высоко на скуле родинка. Ее глаза... – Их он описать не мог, ведь было слишком темно, чтобы хорошенько разглядеть ее глаза.

Нахмурившись, Бэбби положил сигару на фарфоровое блюдо с позолотой, затем встал и подошел книжному шкафу, вынул из кармашка для часов ключ и открыл стеклянную дверцу.

– У нее великолепная фигура, – заговорил он, поворачиваясь к Майклу, – такая, что так и хочется приподнять ей юбки и посмотреть, что же под ними прячется. – Бэббидж так точно продолжил мысли Майкла, что тому пришлось перевести дыхание, чтобы понять, что же именно сказал Бэбби.

– Стало быть, ты ее знаешь, – проговорил Майкл, стараясь выглядеть безразличным. Он едва сдерживал нетерпение. Ему надо найти ее, и тогда все встанет на свои места. А Бэбби, как нарочно, тянул!

– Я видел ее меньше недели назад, если это только та самая женщина, которую ты ищешь. Я догадался, когда ты упомянул о родинке, а ведь раньше ты о ней не говорил. – Бэбби усмехнулся. – Думаешь, она настоящая?

С этими словами Бэбби вынул из шкафа книгу. Очень осторожно, держа двумя руками, он отнес ее к письменному столу. Переплет из коричневой кожи, оттенка старого дуба, на обложке сверху – золоченый щит, на котором начертано А и X. А под ним выведенное золотыми буквами название книги: «Рассказы о путешествиях по местам древности и удовольствий».

– Она продала мне эту книгу, первый том «Записок» Августина X. – Бэбидж подтолкнул книгу к Майклу.

Хоторн открыл обложку. На первой странице кто-то торопливо написал: «Джером Эстерли, книготорговец». Далее следовал лондонский адрес. Он поднял глаза на Бэбби.

– Его жена, – сказал Бэбби, озвучив незаданный вопрос приятеля.

Его жена... Майкл нахмурился. Он целую неделю думал о чужой жене. Неудивительно, что она убежала от него!

Майкл принялся быстро листать страницы. Ребенком он мало чем интересовался, кроме математики. В результате Монтрейн понял, что самый быстрый способ вернуться к своему любимому предмету – как можно скорее освоить раздражавшие его задания. И поэтому научился очень быстро читать – настолько быстро, что преподаватели порой сомневались в том, что он умудрился прочесть какой-то текст. Но Майкл тут же демонстрировал обратное – хорошо отвечал урок, что и спасало его от розог.

Хоторн сразу заметил небольшие пометки на полях в каждой главе и лишь затем обратил внимание на содержание.

– Я не думал, что ты коллекционируешь подобные книги, – сказал он, поднимая глаза на Бэбиджа. С этими словами Майкл захлопнул книгу и передвинул ее в сторону Бэбби, изо всех сил стараясь казаться равнодушным.