Как ни странно, граф Бэбидж напомнил Маргарет ежа. Коротконогий толстячок с круглым лицом и глазами-щелочками, он очень напоминал это крохотное животное.

Маргарет развернула бумагу, вынула из свертка первый том «Записок» и положила его на середину письменного стола. Она не промолвила ни слова, а взор графа метнулся от ее лица к книге. Бэбидж медленно подошел к столу и сел. Краем глаза Маргарет видела, как он надел очки и двумя руками открыл том. Его круглое серьезное лицо все сильнее заливалось румянцем, когда он листал страницу за страницей. Маргарет принялась рассматривать свои руки, силясь скрыть смущение, весьма походившее на то, что охватило графа Бэбиджа. Но было так трудно не вспоминать мужчину с картинок из книги!

Отвернувшись, женщина уставилась на задвинутые портьеры. Они были того же цвета красного вина, что и обивка стульев, стоявших у камина.

Граф благоговейно погладил кожаный переплет, провел пальцами по золоченым буквам, которыми было выведено название книги.

– Никогда не видел ничего подобного, – наконец произнес он. – У вас только один том?

– Нет, у меня три книги, милорд, – ответила Маргарет, – но пока что я не собираюсь продавать остальные.

– Я бы хотел купить все три, – сказал Бэбидж, – хотя названная вами цена за одну книгу и кажется мне чрезмерной. – С этими словами он положил том на край стола, словно он совершенно не интересовал его. Однако взгляд графа изменился, в глазах появилось хитрое выражение.

– Прошу прощения, милорд, но я свою цену уже назвала вам в письме, – пряча улыбку, проговорила Маргарет. Если она чему и научилась за годы работы в лавке, так это умению торговаться.

Она приблизилась к столу, делая вид, что намеревается забрать книгу, но граф тут же пододвинул том к себе. И, удрученно улыбаясь, принялся шарить в ящике стола, а затем вынул оттуда маленькую металлическую шкатулку. Открыв ключиком замок, граф вытащил стопку банкнот и отсчитал Маргарет требуемую сумму.

– Можете пересчитать, все правильно, – сказал он, протягивая женщине деньги.

Маргарет спрятала банкноты в сумочку и поблагодарила графа.

– Не забудьте, что, если вам вздумается продать остальные книги, я буду первым претендентом на покупку, – заявил Бэбидж.

Женщина улыбнулась в ответ и уже через мгновение вышла из библиотеки.

Как-то странно было не чувствовать веса книги в руках! Она бы должна была испытывать не сожаление, а облегчение, ведь в ее сумочке лежали вырученные за «Записки» деньги. У нее был дом, куда она могла вернуться, пусть это даже маленький коттедж в Уилтшир-Даунз. Она здорова, к счастью, у нее есть подруга, Пенелопа, и любимое дело.

А если она и одинока, то вскоре привыкнет к этому.

На улице Маргарет ждала карета, но из дома за ее спиной все еще лилась музыка. Ворота в сад были распахнуты, решетчатый навес над ними будто приглашал в свою тень.

Соблазн был велик – почти такой же соблазн, какой она испытывала, рассматривая картинки в книге Августина X.

Маргарет спустилась вниз по ступеням, но вместо того чтобы направиться к экипажу, вошла в ворота. Опрометчивый поступок изменил всю ее жизнь.

Майкл выскользнул из бального зала, чтобы отдышаться. От адской смеси женских духов, шума разговоров и духоты у него начинала кружиться голова. Выйдя на террасу, он посмотрел на звезды и с досадой подумал о том, что хотел бы очутиться дома.

Вечером, как раз перед отъездом к Бэбби, Майкл получил от Роберта очень интересный код. Поначалу Хоторн подумал, что это всего лишь известный шифр Цезаря, который он изучил, еще будучи школьником. Однако чем больше он смотрел на него, тем более трудным он ему казался. Ко всему прочему код был записан кириллицей, которой Майкл почти не знал. Но если для того, чтобы взломать этот код, ему понадобится изучить данный алфавит, он непременно сделает это.

Майкл дважды танцевал с мисс Ронсон. Пригласи он девушку еще раз, это дурно повлияло бы на ее репутацию. Второй круг был более «откровенным», чем первый, ведь во время второго танца Глория сказала ему целое предложение.

– Я весь вечер пыталась привлечь твое внимание, Майкл. – Оглянувшись, Хоторн увидел свою младшую сестру Элизабет, которая вышла следом за ним из бального зала. Она нарядилась принцессой, лиф ее шелкового розового платья был вышит жемчугом. Майкл никак не мог вспомнить, сколько оно стоит. – Ты нарочно избегаешь меня?

– Да нет, что ты, – улыбнулся Хоторн, – просто у меня голова занята другим.

Сняв маску, Элизабет улыбнулась брату в ответ.

– Ты слишком занят, чтобы смотреть на молодых леди, Майкл? Как будто они овечки, ожидающие, когда их обстригут.

– Напротив, это я чувствую себя жертвенной овцой, – возразил Хоторн.

– Ты уверен, что тебе следует жениться на богатой наследнице?

– У меня простой ответ – да. Учитывая экономическую ситуацию в Европе, наши капиталовложения и решимость нашей матушки, – сухо произнес он.

– Тогда почему ты так много внимания уделяешь мисс Ронсон?

– С ней приятно иметь дело, – промолвил Майкл, – к тому же она богатая наследница.

– У нее нет ни пенни, Майкл. Дядюшка привез ее в Лондон, чтобы найти ей богатого жениха.

Черт возьми!

– Мне следовало догадаться, – с отвращением промолвил Хоторн. – Она – одна из немногих женщин, понравившихся мне на этом вечере, и с которой я хотел бы иметь дело.

По крайней мере она ни разу не захихикала.

Элизабет улыбнулась:

– Я прекрасно понимаю, почему ты так говоришь. Но Шарлотта не может не быть глупой, а Ада едва ли будет говорить о чем-то, кроме собственных дел.

– Ах, Элизабет, наши сестры с момента появления на свет почему-то ни разу не продемонстрировали способность вести себя нормально.

– Они могут быть другими, – вздохнув, промолвила Элизабет.

– Возможно, так оно и должно быть, если учесть, каковы наши родители, – не слушая ее, добавил Майкл.

Элизабет замолчала. Майкл знал, что ей нечего возразить. Сестре было всего шесть, когда их отец умер, но она успела разочароваться в родителях, как и старший брат. Да и потом ей пришлось нелегко – она ведь осталась в компании сестер и матери. Из родных Майкл любил Элизабет больше всех. Остальных он просто терпел, потому что это входило в его обязанности.

Склонившись к сестре, Майкл поцеловал ее в щеку.

– Ступай в дом, малышка, – прошептал он. – Иди ищи себе жениха, а мне позволь выбрать невесту.

Элизабет печально посмотрела на брата, покачала головой и неслышно скользнула в бальный зал.

Если мисс Ронсон находится в таком же бедственном положении, как и он, ему следует обратить свой взор на кого-нибудь другого. Причем незамедлительно.