Я приблизилась к зеркалу, стараясь смотреть сквозь отражение дрожащей блондинки. Если расфокусироваться, если не смотреть, а видеть… Получилось! Ведьма стояла, выпрямившись, гордо расправив плечи, откинув текучие волосы с обнажённой груди. И она была… напугана так же, как и я.

Я коснулась зеркала со своей стороны — женщина за стеклом сделала то же самое.

— Что они сотворили с нами?

Ведьма сильнее поджала и без того тонкие губы:

«Для начала, они убили меня», — пепел осыпался, пощекотав её спину. Я поёжилась, словно серые хлопья скользнули по моей коже, словно это меня привязали к отшлифованному столбу, словно к моим ногам кидали вязанки хвороста…

— Она сожгли тебя? — она не ответила, лишь криво болезненно ухмыльнулась. — За что?

«А в вашем мире для этого нужен повод?»

— Да, — попыталась обмануть я.

«Нет, — прочитала она в моём мозгу прежде, чем прозвучал ответ. — У них имелись причины ненавидеть. А я с самого начала знала, чем рискую».

Я стукнула ногтями по ледяному стеклу — пальцы казнённой женщины отразили движение.

— Тогда как ты оказалась здесь? В нашем мире, в моём теле?

Сожжённая отвернулась, не желая встречаться взглядами. Я повторила, уже не осознавая, кто из нас настоящая, а кто лишь тень.

«Знаешь, что самое страшное для ведьмы? Думаешь, костёр? Огонь, пытки? Нет, девочка, самое страшное — тюрьма. И наша тюрьма куда хуже человеческой. Дух ведьмы не сжечь. Сила всегда найдёт нового владельца, распустится весенним цветком на пепелище. Но Силу можно поймать и посадить в клетку — заключить в чужое тело. И тогда тебе вечно предстоит смотреть на мир чужими глазами. На чужой мир, землю, почти лишённую магии, истощённую, скудную, скучную. Смотреть, ненавидеть её каждой крошкой души, мечтать вырваться и расправить крылья… Но ты не сможешь. Не сможешь подать голос, произнести самое простенькое заклятье, сделать по своей воле хоть что-то. Безмолвный, слабый наблюдатель — вот моя судьба. Вот во что они хотели превратить меня».

Мёртвая прижалась к зеркалу, резко подаваясь вперёд, заставляя меня сделать то же самое, вынуждая вглядываться в чёрные глаза с пылающим в них жестоким огнём:

— Но… Но ты же говоришь, — пролепетала я, силясь отступить, отвернуться. Бесполезно.

Она растянула губы:

«Я удивлена не меньше, поверь. И именно поэтому ты нравишься мне, малышка. Ты слаба. Тебя ни за что не выбрали бы на роль тюрьмы, потому что ведьма может оказаться сильнее. Ты нравишься мне, потому что в тебе я могу начать новую жизнь. А теперь спи. Не хочу, чтобы моё новое лицо выглядело уставшим».

Ужас перехватил горло, сжал ледяными когтистыми лапами, не давая сделать вдох, чернота наползала со всех сторон, оплетая, окутывая липким бессилием. Я сползла на пол, так и не сумев оторвать взгляда от женщины, поработившей моё тело, и отключилась.

* * *

— Соня! Соня! Живая ты там или как?

Не знаю, как долго Дэн требовательно колотил в дверь, но, когда я проснулась, он уже протискивался в проход, перегороженный с вечера комодом.

— М-м-м, — протянула я, не понимая, стоит ли отвечать утвердительно.

— Ты что, на полу спала?

Я поскорее отползла от зеркала, благодарно оперлась на подставленный локоть.

— Очень устала.

— Это не «очень», это прямо «о-о-о-очень». Тяжёлый вчера выдался денёк, но ничего. Сегодня будет легче. Пошли куда-нибудь позавтракаем? Я угощаю.

— Продашь угнанный мотоцикл?

— Почему же, — неподдельно обиделся кавалер. — Это всего лишь хобби. Может, у меня есть работа.

— Есть? — уточнила я.

— Я же сказал «может»…

— Как ты выживаешь вообще? — не выдержав, я рассмеялась. Умеет же, поганец, отвлечь от забот.

— Только между нами, ага? — рыжий склонился, намеренно касаясь губами моего уха, и страстно выдохнул: — Контрабанда.

— Чего-о-о?! — мало мне магических проблем, так теперь ещё и проблемы с законом?!

— Ну, считай, что ребята, с которыми тебе повезло не поладить, — это таможня. А я… Ну, фигурально выражаясь, я быстренько петляю между грузовиками правосудия на мопеде беззакония.

— Ты сейчас во-о-от на столечко, — я показала расстояние с игольное ушко, — от того, чтобы я выставила тебя на улицу и сделала вид, что мы не знакомы.

— И ты туда же? А как же дух приключений? Любопытство?

— Никогда не любила приключения.

— Врёшь. Все их любят.

— Я — не все.

— Это я уже понял, — Дэн потянулся до хруста костей и по-свойски сунул нос в шкаф. — Кажется, кому-то пора по магазинам. Ты что, каждый день в этом ходишь? Это же вообще мужская кофта! Нет, так точно не пойдёт. К вечеру добуду что-нибудь более сносное.

— Украдёшь?

Рыжий уселся на пол по-турецки и смерил меня испытующим взглядом:

— А если и так? Перестанешь меня уважать?

— Ты пока вообще уважения не заслужил. Я тебя едва знаю.

— Справедливо. Надень вот это.

Он перекинул похороненные в дальнем углу лосины, призванные издалека создавать впечатление кожи. Откуда они вообще взялись? Ах да, я заказала их на каком-то сайте, когда в очередной раз обещала себе начать бегать по утрам. А состав посмотреть не догадалась, ага. Так что теперь, как настоящая женщина-кошка, имела уйму невзрачной одежды и одни крикливо-эротичные штаны. Я ухватила в комплект как можно более огромную и бесформенную толстовку и скрылась в ванной.

Дэн попытался сунуться следом, но подглядывать поостерёгся и вернулся в прихожую:

— Я перевожу контрабандой артефакты, — донеслось сквозь шум воды. — Камни, книги. Не так страшно, как ты решила. У вас очень слабая магия, так что среди местных колдунов есть спрос на батарейки. И они готовы за них платить. Оу, а неплохо. Я бы сказал, совсем неплохо. Почему ты раньше прятала такие ножки? — присвистнул он, оценив результаты спешных сборов.

Я хлопнула Дэна по шаловливой ладони.

— Не думай, что я начала тебе доверять, — предупредила я.

— Но?.. — лис сразу прочувствовал направление беседы.

— Но мне нужна помощь.

— А что я получу взамен?

Я как можно более беззаботно пыталась забрать непослушные кудряшки в подобие гульки на голове:

— Даже не спросишь, что мне нужно? — нет, я не возилась с причёской. Я внимательно всматривалась в собственное отражение, выискивая малейшие всполохи огня, отблеск черноты под веками. Ведьма рядом, я чувствовала это. Но слушает ли она прямо сейчас? Способна ли помешать?

— А какая разница, — Дэн подошёл сзади, подобрал выпавшие пряди, жарко дыша в шею. — Ты правда думаешь, что скажешь что-то, что заставит меня уйти?