ли

где ещё. Лишь разве запись в интернете.

. .

Но что ты покачнулась? Всё ль в порядке?

От крыльев больше ни следа, ни ямок.

Болит ли что внутри?

Адель:

Ах Пабло,

просто головокруженье.

Я привыкаю к телу, и оно немного непослушно. Повтори,

что там про пение

сегодня? Но у меня же платья нет!

Вот шлёпанцы и старая футболка.

Я посмотрела тут в большой конверт,

где был журнал; в журнале – все одеты.

Он у тебя ж на полке.

Пабло:

Да, в моём шкафу не встретить женскую одежду.

Я позвоню своей подруге – Анне,

что прежде

была экспертом в модах. Она тебя оденет

и обует,

и в город выведет. Вот деньги,

пусть в твоём кармане

будут.

Адель:

Спасибо, Пабло, балуешь! Откуда это дует

так сильно? Потянуло гарью и ветром с солью?

Пабло:

Не чувствую. Закрыто вроде всё.

И дверь, и окна,

лишь одно окно,

что в спальне распа́хнуто.

Вообще откуда в городе так может пахнуть?

И дыма нет. А может, это краска только?

Иль нафталин?

Я с молью

тут недавно бился насмерть. Купил

субстанцию, поддавшись на рекламу,

но я не чувствую, о чём ты говоришь.

Дай подойду и рядом встану.

Адель:

Уже прошло. А может, показалось.

Мне всё здесь вно́ве. И шумы, и тишь.

С тобой я здесь, пожалуй бы, осталась.

Что ты молчишь?

Пабло:

Мне кажется, что ты дрожишь.

Возьми, вот тёплая накидка, вот рейтузы,

их Гая позабыла здесь с тех пор, как тут жила.

Ну и дела,

от девичьей забывчивости плюсы.

Там что, пожар?

Какой-то гарью вправду тянет, с низу, что ли, с плазы

торговой. От запаха куда бежать?

Бард:

Звонок по телефону,

речь рекой,

короткого прощанья нежность.

Подруга Анна, шопинг.

Всё прямо не относится к рассказу.

Но вот рука, и за рукой

белеет личико младенца

за занавеской

и, еле видимая глазу,

иголок пара в складках

на одеждах из под лопаток

у обоих, там, где сердце.

IV.

Бард:

Вот тонкий мир опять. И наши двое

всё в том же limbo,

в окруженье свитков,

висящих, свёрнутых, наваленных в проходе.

В надежде, что какой-то приоткроёт

им тайну знаков перехода, либо

они поймут, что было очевидно

Гаардвалу.

Какая пытка

текст смотреть, в нём мало

понимая, и то лишь вроде.

Загадор:

Послушай, Исабель, за повторение прости.

Нам Гаардвал когда-то говорил: ключей-разгадок – много.

Что на поверхности они для тех, кто разглядит

последствия от перехода.

Но чтоб увидеть и понять, про переход

нам надо знать, как тот

работает или как он сбоит.

Исабель:

Стоп!

Как сбоит? Тут весь ответ зарыт.

Отказ устройства —

это ведь не просто.

Что с ангелом случается, когда иль если

он в переход

вошёл, а в нижний мир не вышел? Умрёт

ли тело, едва воскреснув,

или останется какой урод иль монстр?

Загадор:

Скорей, урод.

Никто не говорил, что только в ангельском обличье

являться ангел может, и почему наоборот

нельзя? Допустим, в человеко-птичьем?

И в нашем тонком мире есть ангелы,

что формой не похожи

на людей. Ничуть. Кто как захочет,

выбирает

свой внешний вид. И мало ли

с периодичностью, легко

он вдруг его меняет

на другой.

Была бы форма к настроению пригожа.

Хоть ты кентавр, хоть ты пёс, с змеиной головой.

А от того, что циклы прожил

ты человеком, не значит, что она лишь и возможна.

Что гуманоидною формою какой

лишь ограничен.

Послушай, я встречал прямоходящих птичек

и даже видел сонм летающих лисичек.

Ты знаешь, форма – это собственность души.

Покуда же душа замкну та в бренном теле,

суть человека настоящая видна лишь в деле.

Какую он решил,

лишь только ангел принимает форму.

Сегодня он такой, а завтра по-другому.

Так видит он себя, но главное, в гармонии

с неслышимым другими скриптом.

Исабель:

Подожди. Боги в древнем Египте?

Главный Ра – он же с птичьей ходил головой?

Наунет же носила змеиную на плечах

или рыбью.

Загадор, если следовать логике той…

Стой. Сейчас.

. .

Сухость в горле, дай что-нибудь выпью.

Как становится жарко на этой сфироте.

Мы по-прежнему за перты?

. .

Слушай, вроде бы

всё стыкуется, заполняя собой пустоту.

Сперва-наперво,

вспомни, египетский бог Монту —

«Фив владыка» его называют,

он же тоже гибрид, тоже грозен

по старым преданьям.

Тоже сокол прижился в портрет божества.

Тело ангела так воплотилось при переносе.

Неспроста

столько в Египте богов с головой

не людскою.

Как похоже на сбой,

на ошибку одного и того же устройства.

Если мы так догадки построим,

что все свойства

сойдутся, то в египетских свитках найдется

действительно много ключей.

Загадор:

Теперь ты придержи излиянье речей

на минуту.

Где-то было, что их пирамиды

не просто большущие кучи камней,

а что это машины, как будто

для ухода в другие миры.

Они там, на Земле, до сих пор изучают их тайны.

Непонятного много. Но, допустим, в стараньях

учёных есть правда, и что эти