– Хорошо. Да. Это было бы замечательно.

Я поворачиваюсь и выскакиваю в приёмную, захлопывая дверь за собой.

– Ну и ну! – вздыхаю я, пытаясь осознать всё произошедшее.

– Это лучший день в моей жизни! – ликует Мерлин у меня на плече. – Теперь я понимаю, зачем ведьмам ходить в школу. Здесь на каждом шагу кошмарные унижения! Это же так весело!

Ассистент директора всё ещё говорит с родителями. На этот раз он пытается убедить мистера Эллиота, что школа делает всё возможное, чтобы разобраться с «паучьей ситуацией», так что не замечает, что я снова стою рядом.

Несколько секунд я просто топчусь на месте там и прикидываю, может ли он упасть в обморок от стресса, потом поворачиваюсь и очень громко стучу в дверь директора.

Я слышу, как он прочищает горло.

– Войдите!

Я во второй раз открываю дверь и осторожно заглядываю в кабинет.

– А, мисс Чармли, – говорит он, сидя за столом. – Проходи, пожалуйста, и садись.

Я неуверенно ковыляю к стулу для посетителей, который стоит на противоположной стороне директорского стола, опускаюсь на него и от души желаю себе стать невидимой.

– Добро пожаловать в школу «Риддл-Хаус». Я мистер Хопкинс, директор. В твоих документах сказано, что до сих пор ты обучалась на дому.

– Да, – тихо отвечаю я, не в силах смотреть ему в глаза.

– Ну, я уверен, что ты легко освоишься в нашей прекрасной школе. Мой помощник передаст тебе памятку по правилам поведения и расписание уроков, не стесняйся задавать ему любые интересующие вопросы. – Он замолкает и ёрзает на стуле. – У тебя… есть ко мне вопросы?

Я отрицательно мотаю головой. Мне в жизни не было так неловко.

– Прекрасно! Тогда мы закончили. – Он поднимается на ноги. – Желаю тебе прекрасного первого дня!

Я тоже встаю, готовясь сбежать из этого места как можно быстрее, и тут дверь с треском распахивается. На пороге стоит ассистент директора, его лицо пунцовое от ярости.

– А, Эндрю, я как раз говорил мисс Морган, что ей нужно получить у тебя расписание и поскорее идти на урок, – говорит мистер Хопкинс. – Не стоит тратить время на пустые формальности, верно?

– Ты! – кричит Эндрю, указывая на меня подрагивающим пальцем. – Ты во всём виновата!

– Эндрю, что происходит? – озадаченно спрашивает мистер Хопкинс. – У тебя на лбу вена так вздулась, что вот-вот лопнет. Всё нормально?

– Нет, всё совсем не нормально, – шипит он, всё тыча в меня пальцем.

Я нервно сглатываю.

– Знаете, первый урок уже начинается, так что…

– А ну стоять! – кричит Эндрю, закрывая собой дверь. – Где он?

– Эндрю, я требую, чтобы ты сейчас же объяснил, что происходит! – настойчиво повторяет мистер Хопкинс, выходя из-за своего стола.

– Пока вы разговаривали, я получил сотню звонков, – начинает объяснять Эндрю, кажется, он сейчас расплачется. – Родители просто с катушек слетели из-за того, что вот эта новенькая принесла в школу смертельно опасного паука!

Мистер Хопкинс в ужасе пятится обратно к своему столу.

– Всё это большое недоразумение, – говорю я успокаивающим тоном. – Нет никакого смертельно опасного паука, как и причин для паники. Как мне кажется, кто-то увидел паука и испугался, а потом, знаете как это бывает, поползли слухи, которые просто вышли из-под контроля. – Я пожимаю плечами и улыбаюсь мистеру Хопкинсу. – Правда, вам не о чем волноваться.

– Н-но, – бормочет Эндрю, бледнея на глазах, – на твоём плече…

Ох, да ладно! Не может же он сделать это снова!

Я скашиваю глаз на плечо и вижу сидящего там Мерлина. А что самое ужасное, на этот раз он решил стать по-настоящему большим тарантулом, намного больше, чем в прошлый раз. Радуясь возможности показать себя во всей красе, он приподнимает передние лапки и приветственно машет ими.

Эндрю издаёт душераздирающий вопль.

– Что это? – в ужасе кричит мистер Хопкинс. – И почему он мне машет?

– Всё хорошо, не бойтесь, – успокаиваю я их. – Я соврала! Простите меня! Это мой тарантул, он совершенно безобидный. Правда! И мухи не обидит!

Ровно в этот момент в окно залетает муха и начинает кружить рядом со мной. Мерлин дожидается нужного момента и впивается в неё жвалами.

Как часто случаются такие совпадения?

Эндрю бледнеет и падает на пол. Мистер Хопкинс всхлипывает и прячется за своим столом.

– Мистер Хопкинс, погодите, не надо так пугаться. Это мой домашний тарантул. Не знаю, как это вышло, но сегодня утром он сбежал из террариума и спрятался в моих вещах. Но это не проблема, у меня есть запасная клетка для него! В рюкзаке. На чрезвычайный случай, как сейчас.

– П-правда? – недоверчиво переспрашивает мистер Хопкинс. Он почти целиком забрался под свой стол, так что мне видно только его макушку.

– Конечно, – говорю я его всклокоченному хохолку. – Я просто закрою его там, и проблема будет решена. Обещаю.

– Тогда хорошо. Я не хочу видеть этого убийцу в своей школе больше никогда, – подчёркивает он, пытаясь унять дрожь в голосе.

– Разумеется. – Я молчу, размышляя, не должна ли защитить животное, которое мой фамильяр так опорочил. – Эм, на самом деле просто довожу до вашего сведения, что тарантулы по своей природе довольно кроткие. Да, у них плохая репутация из-за фильмов ужасов, и, наверное, на вид они действительно немного пугающие, но они укусят, только если их спровоцировать. И даже тогда их яд не такой уж и опасный…

– В… вон из моего кабинета!

Из-под стола высовывается рука и указывает на дверь.

– Да, конечно, я лучше пойду.

Уже у двери я замечаю, что Эндрю так и лежит на ковре.

– Может… мне ему воды принести?

– Мисс Чармли, – доносится из-под стола дрожащий голос, – думаю тебе и твоему питомцу лучше отправиться в класс. Знаю, это твой первый день здесь, но… это последнее предупреждение!

Мои одноклассники довольно громко шепчутся, пока я понуро бреду к ближайшему свободному месту в классе.

– Да, это она принесла тарантула в школу.

– Фу! Говорят, он у неё в рукаве живёт.

– А мне сказали, что он живёт у неё в волосах.

– Ходят слухи, что у неё не один паук!

– Я слышал, их целых три!

– Нет, у неё три тарантула в волосах и геккон на плече!

– Кто приносит гекконов в школу?

– А кто в школу приносит тарантулов?

– Она точно чокнутая!

Наконец я сажусь за парту. На соседнем месте сидит мальчик, который тут же отодвигается от меня как можно дальше. Буквально прижимаясь к стене, он смотрит на меня глазами, полными ужаса.