В полном молчании она вместе с Джейком поднялась на лифте на нужный этаж и зашагала по тихому коридору, выкрашенному в светло-серый цвет и отделанному панелями из белой древесины. Когда Джейк открыл электронным ключом дверь, до Эйвери внезапно дошло, что он заказал лишь один номер на двоих.

– Мы что, будем жить в одном номере?

– Это люкс.

Обстановка тут действительно была роскошной.

– Я не буду спать с тобой.

– А я тебя об этом и не прошу.

– Так почему бы мне не снять отдельный номер?

– Потому что я не хочу, чтобы ты оставалась одна.

– Боишься, что я сбегу и оставлю тебя один на один с твоей матерью?

– Нет. Потому что, если ты сбежишь, наша сделка будет аннулирована, и хуже от этого будет только тебе. – Он вздохнул. – Подумай, ты – беременная женщина, в чужом городе. Ты вообще разговариваешь по-французски?

Эйвери вскинула подбородок.

– А ты?

Джейк выдал какую-то французскую фразу, прозвучавшую очень сексуально.

– Ну ладно.

– Итак, мы сейчас здесь обустроимся, поужинаем и хорошо выспимся. А утром встретимся с моей матерью. Если все пройдет хорошо, уже завтра после обеда мы сядем в самолет.

Эйвери не смогла сдержать разочарование. У нее есть несколько выходных дней, и она в Париже, в этом чудесном городе, а они всего лишь поедят в отеле, поспят, поговорят с матерью Джейка и затем улетят обратно в Нью-Йорк? Это показалось ей несправедливым.

Постучав, вошел коридорный. Джейк указал ему на дверь справа.

– Мисс Новак будет спать в этой спальне. – Он повернулся и указал на вторую дверь: – А я – в этой.

После того как коридорный отнес их багаж в указанные комнаты, Джейк скинул куртку.

– Я закажу ужин. К моменту, когда его подадут, я успею принять душ.

Эйвери вздохнула.

– Ты, как всегда, опрятен и аккуратен.

– Да. Я устал, я голоден. А завтра мне предстоит разговор с моей матерью, которая через несколько месяцев станет бабушкой, но еще не подозревает об этом. Мне придется объяснить, почему она упустила возможность своевременно порадоваться такому известию, смотреть, как растет в твоем животе ее внук, покупать тебе подарки, хвастаться перед своими подругами. И если я хочу расслабиться немного в душе, не думаю, что прошу слишком многого.

Эйвери ощутила укол вины. Она никогда не думала о том, чего лишила мать Джейка, – в основном потому, что никогда о ней не думала. Эйвери вспомнила реакцию своих родителей, когда они узнали о ее беременности. Папа тогда сказал: «Жаль, что отец Джейка умер, так и не узнав, что скоро станет дедом».

Сердце Эйвери наполнилось печалью и запоздалым раскаянием.

– Прости меня. Мне жаль, что так вышло.

Остановившись на полпути в свою спальню, Джейк обернулся.

– Тебе жаль? – Выражение его лица смягчилось. – Кажется, я впервые слышу от тебя такие слова.

Джейк вошел в свою комнату, а Эйвери осела на диван в гостиной. Вина давила ей на плечи, напоминая одну из тех каменных горгулий, которых она видела на соседнем здании.

Эйвери крепко зажмурилась, поднялась с дивана и направилась в свою спальню. Там она приняла душ и, выйдя из ванной, встала перед зеркалом, вытираясь полотенцем, но вдруг почувствовала, как ребенок пошевелился. Эйвери прикрыла живот руками и подумала, что не только лишила родителей Джейка радости знать, что у них скоро будет внук или внучка, но и Джейк по ее вине полгода не подозревал, что станет отцом.

Она стянула с головы шапочку для душа, расчесала свои длинные непослушные рыжие волосы, надела нижнее белье и просторную футболку, собираясь позже в таком виде лечь в постель. Накинув сверху толстый белый халат, потому что в комнате было немного прохладно, Эйвери направилась в гостиную.

В центре комнаты уже был накрыт стол, на белой льняной скатерти красовался букет цветов. Джейк стоял у окна и смотрел на огни города. Услышав, как открылась дверь спальни Эйвери, он повернулся.

На нем были тренировочные брюки и футболка, похожие на те, которые Джейк носил по утрам после страстных ночей с Эйвери в его пентхаусе. На нее нахлынули воспоминания о том, как Джейк ласково целовал ее на прощание, провожая до лифта.

– Я не спросил, хочешь ли ты есть.

Аромат стоящих на столе блюд отвлек Эйвери от воспоминаний. Она с наслаждением зажмурилась.

– Просто умираю от голода!

– Я взял на себя смелость заказать стейк для нас обоих, но тут еще есть тушеные овощи и макароны с сыром.

– Макароны с сыром и стейк?

– Если это слишком плотная еда для тебя, съешь только что-нибудь одно из этого.

Эйвери подошла к столу.

– Шутишь? Да это просто идеальный ужин!

– Вот и славно.

Джейк поспешил выдвинуть для нее стул.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Он сел напротив и поднял серебряную крышку со своей тарелки. Эйвери поступила так же и втянула носом аромат.

– Пахнет идеально!

– Может, хлеба?

Джейк протянул ей корзиночку с нарезанным багетом, но Эйвери поморщилась.

– Думаю, в стейке и макаронах достаточно калорий на сон грядущий.

Он сдержанно рассмеялся.

– Так ты уже решил, что скажешь своей матери?

Джейк пожал плечами.

– И да и нет. У меня есть несколько идей, как смягчить ее реакцию, потому что я знаю, как мама будет удивлена и какую потерю ощутит, когда поймет, сколько всего пропустила.

В его голосе прозвучало сожаление, и Эйвери снова охватило чувство вины. Она положила вилку на стол и встала. Многого ей уже не удастся компенсировать Джейку, но кое-что еще можно было возместить ему прямо сейчас.

Обойдя стол, Эйвери распахнула полы белого махрового халата и сказала:

– Ребенок снова толкается. Хочешь потрогать мой живот?

Глаза Джейка удивленно распахнулись.

– А можно?

– Конечно.

Он посмотрел на живот Эйвери.

– Ну же! – подбодрила она. – Прикоснись ладонями.

Джейк послушался и положил ладонь поверх ее футболки. Эйвери потянулась, взяла его другую руку и тоже приложила к своему животу.

– Придется подождать несколько секунд. Вот! Чувствуешь! Это он. – Эйвери рассмеялась. – Или она.

Джейк тоже нервно рассмеялся.

– О боже!

– Ребенок, когда его вот так чувствуешь, кажется намного более реальным, правда?