В декабре 1979 года в Афганистан вошел «ограниченный контингент советских войск». Наше вмешательство в гражданскую войну в Афганистане, которая разрывала эту страну на части с 1978 года, несомненно, было ошибкой. Леонид Брежнев долго колебался, прежде чем санкционировать эту акцию, но два фактора привели к тому, что Советский Союз направил войска в Афганистан и таким образом попал в ловушку.

3 июля 1979 года президент США Джимми Картер подписал свой первый указ о помощи исламистам, выступавшим против коммунистического режима в Кабуле. Вторым фактором было свержение 14 сентября просоветски настроенного президента Тараки Хафизулой Амином, который дистанцировался от Москвы. Американцы сделали все, чтобы спровоцировать и заставить Советский Союз ввести свои войска в Афганистан и попасть в эту ловушку. Афганская война стоила Советскому Союзу 15 тысяч погибших и более 50 тысяч раненых. Она продолжалась десять лет до того, как Михаил Горбачёв в феврале 1989 года принял решение вывести советские войска из Афганистана.

Конец 70-х – начало 80-х годов также отмечен развертыванием в странах НАТО нескольких сотен американских ракет средней дальности «Першинг-2» в ответ на развертывание СССР ракет средней дальности СС-20. Вот почему, когда мне осенью 1980 года предложили поехать в Женеву в составе советской делегации для участия в переговорах по СНВ с американцами, я сразу дал согласие. Переговоры по СНВ касались самых мощных стратегических вооружений и были продолжением процесса ограничения стратегических вооружений, который уже привел к подписанию двух соглашений между Леонидом Брежневым и Ричардом Никсоном в 1972 году и Леонидом Брежневым и Джимми Картером в 1979 году. Но если первые два соглашения предусматривали ограничение стратегических вооружений, то переговоры по СНВ впервые должны были привести к их сокращению. Для меня участие в этих переговорах было захватывающим и очень ценным с точки зрения приобщения к новой для меня проблематике. Я попал в делегацию почти случайно. Главе делегации Виктору Карпову понадобился помощник, говорящий по-французски. И снова мой французский язык открыл мне двери в дипломатию с большой буквы. Находясь в составе делегации, я имел возможность присутствовать на переговорах, но главное, на бесконечных дискуссиях внутри самой делегации до и после встреч с американскими переговорщиками. Благодаря этим обсуждениям, я многое узнал и стал настоящим экспертом в этой очень специфической технической области, что впоследствии мне пригодилось, когда в 1986 году я вернулся во Францию.

В Париже мне довелось познакомиться с генералом Люсьеном Пуарье, теоретиком ядерного сдерживания, отцом французской доктрины «минимального сдерживания сильного слабым». Я познакомился с ним в конце 80-х годов, когда был политическим советником в посольстве и занимался стратегическими вопросами. Я всегда был сторонником этой мудрой доктрины, которая позволила Франции достойно занять свое место великой державы, не будучи вовлеченной в безумную гонку вооружений, которая разорила бы ее. К сожалению, именно это случилось с Советским Союзом, который имел неосторожность играть с американцами в «звездные войны», этот блеф Рональда Рейгана, окончательно разрушивший советскую экономику. Сегодня, когда американцы, похоже, снова хотят втянуть нас в гонку вооружений, мы должны помнить о примере Франции. Минимальное сдерживание более, чем когда-либо, актуально, особенно в связи с российским технологическим превосходством в разработке стратегических вооружений нового поколения.

В начале 80-х годов Франция не участвовала в переговорах по СНВ. В самом начале переговоров при зачете общего количества ядерных боеголовок с обеих сторон советские переговорщики поднимали вопрос о наличии на стороне НАТО двух других ядерных держав: Франции и Великобритании. На требование СССР засчитывать на стороне США ядерные боеголовки этих стран, которые имели в отношении СССР стратегический характер, с учетом подлетного времени, американцы ответили категорическим «нет». И когда члены советской делегации сказали: «Но ведь эти страны – ваши союзники», американцы ответили: «Это ваша проблема, сделайте их своими друзьями». Думаю, что мы должны помнить этот хороший совет.

Не вдаваясь в технические подробности переговоров, которые продолжались до 1983 года и были прерваны из-за кризиса «евроракет», я хотел бы поделиться наблюдением, которое, на мой взгляд, важно для понимания американских суждений в области вооружений, и не только. В ходе переговоров на различных этапах я видел преклонение американцев перед достижениями высоких технологий, как дети двух-трех лет зачарованно смотрят на заводные игрушки. На наших переговорах на них наводили страх советские тяжелые межконтинентальные баллистические ракеты СС-18 с разделяющимися боеголовками с десятью самонаводящимися ядерными зарядами, известные в НАТО под названием «Сатана». Американцы делали все, чтобы заставить нас сократить, а еще лучше уничтожить эти ракеты. Но мы держались. К сожалению, в 1993 году президент Ельцин, подписав договор СНВ-2 с президентом США Джорджем Бушем, отправил эти ракеты на металлолом, чтобы порадовать своих новых друзей. Однако чрезмерная вера американцев в высокие технологии вызывает беспокойство, потому что не оружие и машины выигрывают войны, а люди, их воля и готовность к самопожертвованию. И здесь русские люди непобедимы. Достаточно вспомнить все войны, которые велись против моей страны на протяжении всей ее истории. Но американцы, увы, плохо знают историю. Они постоянно наступают на одни и те же грабли.

10 ноября 1982 года умер Леонид Брежнев.

Я узнал эту новость в Женеве, где мы вели переговоры с американцами. Помню, как американская делегация посетила Постоянное представительство Советского Союза при ООН, чтобы положить цветы к портрету покойного. Начиналась пятилетка «великих похорон». Леонида Брежнева сменил Юрий Андропов, который, в свою очередь, скончался два года спустя. За ним последовал Константин Черненко, пробывший на вершине власти чуть больше года.

11 марта 1985 года генеральным секретарем Коммунистической партии Советского Союза был избран Михаил Горбачёв. Страна открыла для себя молодого и динамичного человека, который, в отличие от своих предшественников, без колебаний выходил за стены Кремля, чтобы встретиться с людьми и поговорить с ними. Где бы он ни появлялся, возникали стихийные митинги. Контраст со старыми предшественниками был настолько велик, что новый лидер сразу стал очень популярным. После летаргического сна страна проснулась и пришла в движение.

На международной арене Михаила Горбачёва первой заметила премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер. После встречи с ним в Лондоне в декабре 1984 года «Железная леди» написала президенту США Рональду Рейгану о своих впечатлениях: «Он открытый и культурный человек. Он доброжелателен и обладает хорошим чувством юмора. Он мне действительно понравился. С ним можно иметь дело». Должен сказать, что эти характеристики соответствовали действительности. Я несколько раз встречался с Михаилом Горбачёвым в Париже и Москве и, пожалуй, не мог бы сказать лучше. В отличие от своих великовозрастных и немногословных предшественников, Михаил Горбачёв всегда улыбался, хорошо умел общаться с людьми, как и президент США Рональд Рейган, с которым его сближало это ценнейшее для государственного деятеля качество. Одним словом, у них было много общего.