— Что-то мне это совсем не кажется практическим обучением. —К нам подошла Кейт.

— Мама, дай нам передышку, — ответил Лукас. — Мы с Бьянкойтолком и поговорить не можем.

— Я знаю, что это трудно. — Ее голос вдруг сделался мягче,чем обычно. — Мы с твоим отцом познакомились в нью-орлеанской ячейке. Там былитакие церберы, что по сравнению с ними здесь просто курорт. Если мы виделисьпять минут в день, этот день считался очень удачным.

Лукас замер. Я знала, что Кейт редко говорит с ним о егоотце. С трудом скрывая нетерпение, он спросил:

— И что — вы ходили вместе патрулировать?

— Иногда. — Кейт уже отвернулась от нас, жесткая, каквсегда. Минута слабости прошла слишком быстро. — Элиза говорит, ты быстронабираешь форму, Бьянка. Не хочешь присоединиться к нашему патрулю?

— Правда? — Лукас ужасно воодушевился: наконец-то мы сможемпровести какое-то время вместе!

Мне бы тоже хотелось обрадоваться — я так по нему скучала,что иногда ночами чуть с ума не сходила, — но мысль о том, чтобы присоединитьсяк охоте на вампиров, меня пугала.

Кейт ничего не заметила, просто сказала:

— Как насчет завтра?

— Завтра, — повторил Лукас.

Я быстро обняла его, но глаза не закрыла, наоборот,внимательно смотрела на охотников, точивших свои ножи.

Вообще-то, я, конечно, могла отказаться. Соврать, что у меняболит голова, или меня тошнит, или еще что-нибудь в этом роде. Но мнетребовалась свежая кровь, и, что еще важнее, я хотела побыть наконец с Лукасом.

А это значит, что я собиралась начать свою карьеру вкачестве единственного в мире вампира — охотника на вампиров.

Элиза сказала, что мой первый выход будет обычнымпатрулированием в зоне, которую все профессионалы давно изучили. Учитывая, чтомое знание Нью-Йорка основывалось на кинофильмах, в основном романтическихкомедиях, место нашего дежурства показалось мне очень странным.

— Вампиры в Центральном парке? Там, где ездят все этикареты?

Лукас усмехнулся:

— Парк куда больше, чем ты думаешь. И чем дальше на северидешь, тем более диким он становится.

Мы выбрались из переоборудованного туристического автобуса ивошли в парк. Летний вечер был теплым, в воздухе ощущалось дуновение легкоговетерка, похожего на вздохи. Я с надеждой посмотрела в небо, но городские огниполностью затмевали звезды.

— Я пойду с Бьянкой, — сказал Лукас, когда все началиразбредаться в разные стороны.

Эдуардо нахмурился:

— Ищете повод улизнуть?

Для разнообразия Элиза поддержала Эдуардо:

— Вы двое хотите создать нам проблемы? Лукас мгновенновспылил, глаза его вспыхнули.

— Если вы думаете, что я буду отвлекать Бьянку, когда мынаходимся в хорошо известной охотничьей зоне вампиров, вы просто рехнулись! Яне подвергну ее угрозе. Точка.

Вмешалась Кейт:

— Пусть идут. Нам пора двигаться, уже совсем поздно.

Ракель возбужденно помахала мне рукой, и они с Данойнаправились на юг, быстро исчезнув в парке. Другие тоже разбрелись, но мы сЛукасом остались на месте.

Мы стояли молча, прислушиваясь, чтобы убедиться, что никогопоблизости нет и мы наконец-то по-настоящему одни. Потом посмотрели друг надруга, и я ощутила ликование. Ради таких минут я и терпела, и эти счастливыемгновения стоили любой тяжелой работы и одиночества.

Лукас обнял меня, целуя мои волосы, потом лоб, потом губы.Его теплый аромат заставил меня почувствовать себя так, будто мы не в парке, ав густом лесу, будто мы единственные люди на земле. Я приоткрыла рот, стремясьпродлить поцелуй, но Лукас отпрянул.

— Эй! То, что я сказал Эдуардо и Элизе, — не шутка. Здесь мыне можем отвлекаться.

Я досадливо выдохнула:

— Мы вообще хоть когда-нибудь сможем отвлечься?

— Боже, я надеюсь!

Уголки моих губ изогнулись в улыбке.

— Потому что я не отказалась бы немного отвлечься прямосейчас.

Лукас сильнее сжал мои плечи, и на его лице появилось такоевыражение, будто он готов съесть меня. Я понимала, что опасность вполнереальна, но это только усиливало возбуждение.

Он хрипловато произнес:

— Скоро. — И отошел от меня, стиснув зубы, словно усилиемволи заставил себя сделать это.

Я вздохнула и немного отступила назад. Настроение у менябыло приподнятое: хоть нам и пришлось учиться самообладанию, я видела, каксильно Лукас меня хочет, и очень радовалась этому.

— Ну и как мы будем искать вампиров? — спросила я.

Было слышно, что в парке есть люди, причем совсем недалекоот нас. Может, мы ждем криков?

Лукас вытащил кол, но как-то вяло, и легонько крутанул его.

— Здесь обычно охотятся новоиспеченные вампиры. Люди,которые приходят в парк после наступления темноты — особенно сюда, далеко отместа, где ездят кареты, и от зоопарка, и беговых дорожек, — обычно делают этопо идиотским причинам.

— Что значит — по идиотским?

— Это наркодилеры, проститутки, пьяницы. Или те, кто хочетограбить всех вышеперечисленных. — Лукас пожал плечами. — Иногда бывают и болееневинные поводы. Например, бездомный, который ищет, где бы приклонить голову,или влюбленная парочка. Или парень, который решил сэкономить на такси и срезатьпуть через парк. В любом случае все они — легкая добыча для кровососов.

Я посмотрела вверх, на кольцо высоких зданий вокруг парка —как кольцо света, парящее над верхушками деревьев. Было странно думать, чтоздесь, посреди шумной, активной жизни, находятся вампирские охотничьи угодья.

— А почему сюда приходят только новоиспеченные вампиры?

— Потому что те, у кого есть хоть немного опыта, знают, чтопарк патрулирует Черный Крест.

Да, это звучит разумно.

— И как мы начнем?

— Пойдем за людьми. — Лукас направился вдоль границы парка,всматриваясь в горизонт. — Будем их охранять. Следить, чтобы никакая банданежити ими не заинтересовалась.

«Любой вампир, которого мы тут можем увидеть, будет на самомделе пытаться напасть на человека, — подумала я. — Здесь мне не встретитсяхороший вампир, которого следовало бы предупредить. Да и вряд ли я успею».

Как жаль, что я не могу поговорить обо всем этом сродителями! Поговорить начистоту, без недомолвок. Их обман все еще ранил меня,но я на них больше не злилась. Я так по ним скучала!

И тут мне в голову пришла идея — внезапная и, по моемумнению, блестящая.