– Хорошо, заходите в комнату, – сказала девушка.

– Форри рассказывал мне о вас, – снова заговорила Китти. –Я… я не знаю, с чего начать…

Девушка закрыла дверь.

– Садитесь, пожалуйста, – пригласила она.

Усевшись в кресло, гостья продолжала:

– Мы с вами никогда не встречались, но я слышала о вас, авы, вероятно, обо мне.

Девушка молча кивнула.

– Итак, – продолжала Китти, – я хотела бы знать, почему вытак внезапно собрали вещи и уехали, не сказав ни слова друзьям и знакомым.

– По-моему, я никому не обязана давать отчет в своихдействиях, – с достоинством произнесла девушка.

– Ну ладно, – заявила Китти, – я выложу все карты на стол.Не хотелось мне говорить некоторых вещей, но чувствую, что придется сказать. –Она глубоко вздохнула и продолжала: – Мне хотелось бы защитить ваше доброе имя,а также доброе имя моей семьи. Я… я знаю, что вы и Форри были в дружескихотношениях. В очень близких отношениях. Я знаю это точно.

Ответа не последовало.

Китти выждала несколько мгновений, потом вздернула свойподбородок и, глядя девушке прямо в глаза, продолжала:

– Человек, которого па называет шантажистом, собираетматериал для скандальной хроники. Он хочет опубликовать в бульварномжурнальчике, специализирующемся на грязных сплетнях с сексуальным уклоном,некую историю. Она касается вас. Вам это интересно?

Девушка попыталась ответить, но не смогла вымолвить нислова.

– Ладно, – сказала Китти, – я расскажу вам, что это заистория. Вы жили с Форри, потом забеременели, Форри пошел к па, тот рассердилсяи заявил, что Форри запятнал доброе имя нашей семьи. После этого вам вручиликрупную сумму денег, с тем чтобы вы уехали из города и рожали где-нибудь вдругом месте. Вы хотели выйти замуж за Форри, но па якобы запретил ему дажедумать об этом, и Форри подчинился.

Китти на мгновение замолчала. Воцарилась тишина.

– М-да, – продолжала Китти, заметно вздрогнув, – похоже, всеэто правда. Не думала я, что это так. Не похоже все это на па. Я считала, чтоон просто пытался убедить Форри жениться на девушке из своего круга… Я знаю,что беру на себя слишком много, но ведь это важно для всех нас. Если выдействительно ждете ребенка, если вас отослали прочь, я постараюсь помочь вам.

Девушка молчала.

– С другой стороны, – опять заговорила Китти, пристально нанее глядя, – па думает, что вы, может быть, сами участвуете в этом шантаже ихотите держать под прицелом всю семью, разбить жизнь Форри, затеяв процесс обустановлении отцовства, и выкачать из па побольше денег, сговорившись с этимтипом Хэрродом. Если так, вы наживете себе большие неприятности. Па будетбороться до конца. Вы рискуете попасть в тюрьму за шантаж. В общем, я пришласюда, чтобы узнать правду.

Девушка, встретившись глазами с Китти, неожиданно сказала:

– Извините. Я не могу сказать вам то, что вам хочетсяузнать.

– Почему?

– Потому что я не знаю…

Китти бросила на нее подозрительный взгляд:

– Вы имеете в виду, что не знаете, будет ли у вас ребенок?

– Да нет, дело не в этом.

– А в чем? Вы нуждаетесь в деньгах?

– Нет… Мне бы не хотелось… – Она резко встала, подошла кокну и какое-то время с отсутствующим видом глядела вниз, на оживленную улицу.Потом она снова повернулась к Китти.

– Что ж, придется, кажется, сказать вам правду. Только неперебивайте, я хочу рассказать все по порядку.

– Конечно. Слушаю вас.

Девушка несколько секунд собиралась с духом, как будтоготовилась прыгнуть в холодную воду. Потом наконец она заговорила:

– Дело в том, что я не Ферн Дрисколл… Я была с ней в машине,когда она погибла. Меня зовут Милдред Крэст.

Она подробно рассказала Китти о катастрофе и о притязанияхКарла Хэррода.

– Он, верно, думает, что я Ферн Дрисколл, – проговорила она.– Мне кажется, он и не подозревает, что мы поменялись ролями.

Китти несколько секунд молчала, пытаясь осмыслить положениевещей, потом задумчиво сказала:

– Сдается мне, что Хэррод на самом деле знает, кто вы. Онхочет заставить вас подписать заявление от имени Ферн Дрисколл. Тогда выокажетесь в его власти. Он сможет заставить вас сказать или сделать все, что онзахочет. Он пытается раздуть крупный скандал… Как мне жалко бедную Ферн! Я небыла с ней знакома, но знаю, что Форри с ума по ней сходил… Господи, какаявышла путаница! Этот гад Хэррод не зря почуял, что пахнет жареным. Вряд ли онзаблуждается на ваш счет. Чем больше я думаю об этом, тем яснее это понимаю. Онведь сказал па, что Ферн была на втором месяце беременности. Должно быть, узналоб этом из протокола вскрытия.

– Ферн могла и рассказать это кому-нибудь.

– Может быть и так.

– Почему она уехала?

– Она, говорят, была девицей весьма решительной. Должнобыть, очень любила Форри и уехала, чтобы не доставлять ему неприятностей. Еслибы даже они поженились, ребенок родился бы слишком скоро… Форри не должен былее отпускать!

– Могу открыть вам один секрет, – сказала Милдред. – Всумочке Ферн была пачка из сорока новеньких стодолларовых купюр. В общейсложности четыре тысячи долларов.

Китти посмотрела на нее с испугом:

– Где теперь эти деньги?

– У меня, – ответила Милдред.

– Господи! – воскликнула Китти. – Хэрродовская скандальнаяистория становится все более занимательной. Бедная молоденькая секретаршаобнаруживает, что беременна от сына богатого фабриканта, и пытается убедить егона себе жениться. Папа-фабрикант вышвыривает ее на все четыре стороны и дает впридачу четыре тысячи долларов. Не может такого быть, Милдред!

Та пожала плечами.

Китти обхватила голову ладонями.

– Ох, какая путаница. Хэррод что-нибудь выудил из вас,Милдред?

– Нет, – ответила та. – Я обратилась к Перри Мейсону,знаменитому адвокату. Если появится Хэррод, я должна сказать ему вот что…

Она прочитала Китти то, что было написано в ее блокноте.

Китти внезапно оживилась:

– Отлично! Вот он, выход из положения. Мы напустим ПерриМейсона на этого грязного шантажиста.

– Боюсь, Хэррод не пойдет к Мейсону, – сказала Милдред. –Если он действительно знает, что я не Ферн Дрисколл, то постарается заманитьменя в ловушку и…