Анна фыркнула возмущённо:

— Он не волшебный, это во-первых! Просто инструмент для работы! А во-вторых, мы до сих пор с тобой в резонансе! Значит, и уходить надо тоже вместе, ты понимаешь? По одному не сможем, скорей всего.

— Я на электричке приехал. Обратно собираюсь тем же путём, вот с этого перрона как раз. А ты?

— Я не знаю, в том-то и дело! Я провалилась нештатно, без своего желания, и надо теперь придумывать способ, чтобы обратно…

— А твои коллеги тебя не вытащат? Через вашу стационарную хрень?

Она покачала головой:

— Мой руководитель улетел на симпозиум в Сан-Франциско. А я с сегодняшнего дня числюсь в отпуске, я ведь тебе объяснила. Моё отсутствие в ближайшие дни все воспримут как должное. Не будут искать. И да, через планшет я отсюда сообщить не могу. Мощности не хватает.

— Облом, — согласился он. — Ну, давай я сяду на электричку и поеду отсюда. Может, и тебя тогда выбросит обратно.

— Нет, — сказала она, — не выйдет. Постарайся, пожалуйста, думать логически. Если я провалилась раньше, то и уходить должна первой. Вот только — как? Лично я понятия не имею. Я не теоретик, я лаборантка всего лишь! А если ты уедешь и вдруг прорвёшься-таки к себе, то я вообще могу здесь застрять…

— Понял-понял. Не бойся, я не уеду, раз такая фигня. Ну, хотя бы в общих чертах ты можешь что-то прикинуть? В какую сторону нам копать, образно говоря?

— Я пробовала посчитать на планшете. Но он для наблюдений, для сбора информации, а не для расчётов. Поэтому результат почти нулевой, выводы — без конкретики. Я не смогу вернуться тем же путём, что и провалилась, вот главное. Надо искать другой. И тогда мы, может, с тобой даже одновременно прыгнем обратно, в будущее.

— То есть я не только на электричке могу вернуться?

— Да, и другие способы должны быть. Но какие — не знаю, повторяю в десятый раз! Тут всё на психологию очень сильно завязано, на мироощущение. А у меня в Минводах мало личных зацепок. Я здесь только работаю, а живу в Пятигорске…

На фоне остальных новостей это сообщение выглядело пустячно, но редакторские привычки помогли Алексею вычленить интересное:

— В Минводах работаешь? Значит, ваш институт находится здесь?

— Ну да. В двух шагах отсюда.

Она махнула рукой куда-то в сторону площади.

— Надо же, — сказал он. — Я Минводы воспринимал всегда как глухую провинцию, а у вас тут научный центр…

— Но это же очевидно. Институт открыли как можно ближе к историческому узлу. Здесь информационное поле более плотное.

— Аня, — сказал он, — притормози. Для тебя-то, может, и очевидно, но для меня — вообще тёмный лес. Что за исторический узел?

Она смутилась:

— Да, точно, ты ведь даже не знаешь, чем мы занимаемся…

— Расскажи.

— Если в двух словах, то в сентябре семьдесят восьмого будет ключевое событие для истории. Не только для вашей ветки, но и вообще. Саммит четырёх — так его у нас называют. Иногда ещё шутят — вокзальный раут. Ваш действующий руководитель страны встретился с тремя будущими. Брежнев, Андропов, Черненко и Горбачёв. Вот прямо здесь, на этом вокзале. Это и есть темпоральный узел. Мы его изучаем. Моя тема — предыстория, предпосылки. Поэтому я теперь и провалилась в июнь, а не сразу в сентябрь.

— А почему этот узел настолько важен?

— Алексей, — сказала она, — не обижайся, но… В этом времени я торчу уже сутки, жутко устала и перенервничала. Без конца прокручиваю в голове варианты, как вернуться домой, но ничего не могу придумать. В общем, момент сейчас не самый подходящий для лекций. И в практическом плане нам вся эта теория ничего не даёт…

— Окей, не вопрос. Давай соображать, как нам отсюда смыться, не используя электричку.

— Нужен какой-нибудь другой символ, который для тебя, как для местного, будет иметь значение. Сейчас, погоди, попробую сформулировать поточнее…

Она нахмурилась, размышляя. Он же, пользуясь случаем, рассмотрел её лучше. Ей было лет двадцать семь, пожалуй, или чуть больше. Хрупкие плечи, маленькая аккуратная грудь, длинные загорелые ножки. Глаза — зеленовато-серые, без анимешной огромности. Лицо симпатичное, но в фотомодели её вряд ли позвали бы.

— Идея только одна, — сообщила Анна. — Может, есть какое-то место в городе, которое ты на подсознательном уровне воспринимаешь как… ну, скажем, как межу. Как границу. Желательно недалеко от вокзала.

— Как границу? — Теперь задумался он. — Ну, в принципе… Как-то так получилось, что я и учился, и тусовался всегда по эту сторону от путей. Ну, от железнодорожных, ты поняла. На другую сторону забредал всего пару раз… А когда совсем мелкий был и слышал выражение «за путями», мне представлялось что-то запредельно далёкое, неизведанное. Терра инкогнита…

— Вот, отлично! Что-нибудь в этом роде и надо. Рубеж — и материальный, и символический. Если перейти его…

— Думаешь, перепрыгнем обратно в будущее?

— Не факт, но очень надеюсь, а то я вся уже извелась. Попробуем ведь?

— Легко. Можем хоть сейчас.

— Ещё нужен зримый символ для перехода. Жаль, что моста нет.

— Зато есть место, где народ часто шастает на ту сторону. Я тебе покажу.

Они встали и пошли к зданию вокзала. Миновали ротонду — в ней пряталась скульптурная композиция, которая изображала орла, терзающего змею. Вышли на перрон, предназначенный для поездов дальнего следования, и направились вдоль путей.

— А где ты конверт добыла с эмблемой будущего чемпионата Европы? Причём из нашего мира, а не из вашего? Или у вас там эта эмблема точно такая же?

— Нет, у нас она по-другому выглядит. Так что пришлось повозиться. Я сходила на почту, попросила копейку у какого-то дядечки, купила простой конверт без рисунка. Нашла вашу эмблему через планшет, в информационном массиве. И нарисовала на конверте фломастерами.

— Серьёзно? А я даже не обратил внимания, что от руки нарисовано. Я, правда, офигевший был совершенно, но картинка вроде бы ровная, не корявая.

— Я на дизайнера заочно учусь. И рисую с детства.

— Получается круто.

Перрон наконец закончился. Они добрались до цели.

Глава 6

Слева теснились одноэтажные домики, крашеные заборы и вездесущие тополя. Из этого ландшафта выныривала асфальтовая дорожка, которая подбиралась к железнодорожному полотну. Воздух дрожал над раскалёнными рельсами.

— Вот, — сказал Алексей, — здесь можно перейти. Ну, во всяком случае, именно это место мне сразу вспомнилось.

— Я готова.

— Не торопись. Вон поезд идёт, пропустим.

Со стороны вокзала полз товарняк. Электровоз тащил вереницу бурых вагонов с полустёртой бортовой маркировкой, наполняя пространство тяжёлым гулом. Неторопливо постукивали колёса.

— Слушай, ты