а летела. Рейн уже был там. Вместе с Вильгельмом, конечно, только принц сидел не рядом с братом, а между двумя девушками, Верой и Ники. Те заливисто смеялись какому-то рассказу принца. Рейн при этом выглядел мрачным и унылым. Что-то случилось? Я подсела к Рейнарду, опустила руку ему на локоть.

— Доброе утро, — улыбнулся он, но не так, как всегда.

— Доброе утро. Ты почему не ешь?

Тарелка перед Рейном стояла полная.

— Решил дождаться тебя, — ответил он. — Как дела в библиотеке?

— Зелье не помогло, — шепнула я. — Точнее, помогло, но не от того. Ректор у нас теперь в человеческом облике, и обратно обернуться не может.

— Ничего себе! — Рейн вскинул темные брови. — Он, наверное, не сильно рад.

— Не то слово! Но давай не здесь.

— Да, ты права.

Любимый все-таки взялся за приборы, и за едой все разговоры прекратились. К нам присоединились Лем и Эви. Клеменс казался сонным, за эти пару дней без магии тени залегли у него перед глазами. Эвелина, наоборот, сияла, как новенькая монетка, и я порадовалась за подругу. Тяжело было видеть, как она убивается из-за брата. Последним явился Алден. Он ел быстро, потому что мы опаздывали, а получать штрафную метку не хотелось никому.

После завтрака мы потянулись в учебные комнаты. По пути мы рассказали Рейну о сваренном зелье и находках ректора. Тот скупо улыбался, что для него и вовсе равнялось длинному монологу. А еще я отметила, что Вильгельм не стал дожидаться брата, а ушел раньше нас вместе с девушками.

— Вы поссорились с Виллом? — спросила прямо.

— Нет, — ответил Рейн. — Просто он нашел себе новых друзей. Брат — юноша общительный, ему со мной скучно.

— Быстро же ему наскучило твое общество. — Лем похлопал друга по плечу. — Хотя, наш Вилл всегда был немного себе на уме. Мальчишка он хороший, но иногда не знает, когда нужно остановиться.

Рейнард кивнул, соглашаясь с другом. Наверное, ему было неприятно такое поведение брата, но что поделаешь? В том-то и дело, что ничего. Они долгое время не виделись, и не просто не виделись, а один считал другого мертвым. В конце концов, Вилл имеет право злиться. Сейчас первый восторг от встречи улегся, и, наверное, ему нелегко понять, почему все случилось так, а не иначе.

Мы остановились перед расписанием взглянуть, нет ли замен.

— О, а у нас новый предмет, — первым увидел Алден. — Теория обнуления. Это еще что такое?

— Это конек лорда Эббота, — усмехнулся Клеменс. — Спорим, что преподавать у нас будет именно он?

— Никто с тобой спорить не станет, потому что это так и есть, — вмешался Рейн. — Обнуление — это не просто противодействие заклинаниям, а…

— А давай, им об этом сам Эббот расскажет? — предложил Лем. — Мне с детства этим уши прожужжали. Ну же, Рейн!

— Как скажешь, — ответил тот. — Идемте скорее, лорд Эббот не любит опозданий не меньше остальных.

Да, сразу настраивать против себя воспитателя Рейна — плохая затея, поэтому мы поспешили в указанную аудиторию, и даже умудрились не опоздать. Заняли места на втором ряду, достали письменные принадлежности, и раздался сигнал к началу лекции. На пороге тут же появился лорд Эббот. Он оглядел нас долгим внимательным взглядом и приказал садиться. Кстати, Вилл так и остался со своими новыми подругами, и теперь они о чем-то шептались за нашими спинами.

— Добрый день, студенты, — обратился к нам воспитатель принца. — Меня зовут профессор Эббот, и сегодня мы с вами начнем знакомство с совершенно новым предметом, таким как теория обнуления. Хотелось бы сказать, что она является исключительно моим детищем, но, к счастью или к несчастью, ее начали разрабатывать задолго до моего рождения, а я лишь свел труды коллег воедино и добавил нечто свое.

— Начинается… — прошептал сзади Вилл. Видимо, он был не в восторге от перспективы слушать уже знакомый курс. А вот Рейн оставался внимательным, хотя, наверняка, уже не раз слышал теорию от бывшего наставника. Но это ведь Рейн, и сейчас я видела, насколько они с Вильгельмом разные. И все равно считала, что несправедливо лишать его трона только по магическому признаку! Еще и объявлять умершим. Да, он говорил, что принял такое решение сам. Но шестнадцать лет — это шестнадцать лет, как ни назови. Много ли здравого смысла в голове? Можно ли обдумать все «за» и «против»? У меня не было ответа на эти вопросы. А Рейн свой страшный выбор уже сделал.

С другой стороны, именно благодаря этому выбору мы сегодня можем быть рядом, поэтому, наверное, стоит быть благодарной. А слова Эббота заинтересовали меня.

— Теория обнуления заключается в том, — говорил он, — что любое заклинание можно обнулить. Свести к первоначальным показателям. И притом, не всегда магически, что актуально для вас, студенты. Самое сложное — высчитать, какие условия позволят отменить действие заклинания.

— В бою ни у кого нет времени считать, — подал голос кто-то из студентов.

— Но заклинания не всегда применяются в бою, — скупо улыбнулся Эббот. — Можно лишить кого-то памяти, привязать к себе… Бездна вариантов, и способ противодействия в каждом отдельном случае будет свой. А вот о том, как его найти, мы поговорим на ближайших занятиях. Сегодня же углубимся в историю…

«Углубляться в историю» не хотелось.

— Рейн, неужели действительно есть возможность свести к нулю любое воздействие? — спросила я у бывшего принца.

— Эббот уверен, что да, — тихо ответил он. — Но я скажу: не всегда условия позволяют. Если действовать надо быстро, когда считать? Суть в том, что иногда нужно иметь под рукой минералы или металл, или…

— Я вам не мешаю? — Эббот резко развернулся в нашу сторону, и мы с Рейном торопливо извинились. Но все-таки весь рассказ выглядел поразительным. Я и не думала, что магический эффект можно убрать без магии.

После пары мы потянулись на занятие по домоводству. Я уже предвкушала, что сегодня предложит нам гном, однако мистер Фитц выглядел угрюмым. Ректор рассказал ему о переменах в мире? Или же наш профессор поссорился с миссис Фитц? Оставалось только гадать, поэтому мы заняли свои места. И снова Вильгельм выбрал держаться подальше от брата.

— Ты уверен, что у вас все в порядке? — спросила я, пожимая руку Рейна.

— Я уверен, он скоро угомонится, — ответил тот. — Мы слегка повздорили вчера. Я не могу привыкнуть, что Вилл вырос и не нуждается в моем присмотре, а он злится, ведь столько лет был лишен брата. Все пройдет, просто нужно время.

Я пожала плечами. Может, Рейн и прав. И все дело в том, что слишком разными дорогами братья шли