Лина…

Темно.

Нет!

Девушка рывком открыла глаза и села. На постели. В своей комнате.

Лёш!

Лёш. Она непонимающе осмотрелась, но в ее комнате, конечно, не было зеленоглазого певца с удивительно теплым голосом и его брата. И инкуба.

Сон? Это просто сон?

Слава Пламени. Просто сон. Лёш сейчас спит в своей постели и не знает, что в ее сне он только что сражался с инкубом и истекал кровью. И с какой стати ей снятся потенциальные жертвы?

— Жертвы? — поинтересовался внутренний голос.

Именно что.

— А с чего это ты тогда так перепугалась?

Не твое дело!

— Побоялась, что у тебя контракт перехватили, а? — Внутренний голос предугадал ее ответ, но таким ехидным тоном, что напрочь отбил охоту беседовать.

Отвяжись.

Лина тряхнула головой. Что происходит? Ей никогда не снились такие сны. Отчетливые до мельчайшей подробности. С болью в прокушенном горле…

Стоп.

Болью?

Не веря своим ощущениям, она поспешно подняла зеркало. И оцепенела.

На шее медленно растворялись следы укуса. Четыре прокола с рваными краями, они промелькнули и исчезли. Растаяли. Но значит — были? Были?

Нет.

Нет, пожалуйста! Пусть это будет не то, о чем она подумала! Лёш…

Подслушка. Ей срочно нужна подслушка!

Лина поспешно натянула приготовленную наутро одежду и перенеслась к старинному двухэтажному дому с кучей пристроек — к дому Лёш… жертвы.

В мыслях царил полный разброд, на душе творилось черт знает что, и в первый раз в жизни хотелось помолиться о кошмарах. В смысле, чтоб ночной сон оказался именно им — заурядным кошмаром.

Быстрый шаг, резкий «выход», Лина разомкнула ресницы, не дожидаясь, пока тело освоится.

И закусила губу, потому что в два часа ночи в доме горел свет. И мелькали фигуры людей. В массовую бессонницу девушке не верилось, так что она быстро активировала подслушку.

Ну-ка, ну-ка…

Ну давай же!

Чертова нитка молчала. Либо ее что-то глушило, либо, что вероятней, зеленую рубашку Лёш давно снял, и сейчас подслушка мирно покоится в стиральной машине. Ад и пламя!

Лина схватилась за телефон.

Это было глупо и неразумно, и еще крайне странно… но быстрые пальцы набрали номер практически самостоятельно — словно у них глаза были.

Звонок. Второй. Томительное ожидание ответа.

Ну что ж ты…

Наконец экран оживает — на фоне какой-то зелени появляется чье-то лицо. Не Лёш. Взлохмаченные белокурые волосы и пристально-сердитый взгляд. Дим. «Нахал, испортивший свидание».

— Ну? — неприветливо осведомился он, глядя куда-то в сторону. — Показывайтесь уже.

Лина медлила включать передачу изображения. Ну что она скажет?

— Тогда катитесь, не до вас, — столь же неприветливо оповестил агрессивный блондин, и связь оборвалась.

Лина нахмурилась. По телефону Лёша отвечает его брат — раз. Он ведет себя нервозно до агрессивности — два. В доме все не спят — три. Вывод?

Второй раз ответа пришлось подождать подольше.

Экран зажегся только на двенадцатом гудке.

— Да? — Опять Дим. — О-о.

— Привет. — Лине не надо было маскировать волнение — сойдет за девичью нерешительность. — Можно Лёша?

Что подумает Дим о взбалмошной девице, названивающей посреди ночи, ее волновать не должно. Ведь не должно же?

Блондин окинул ее мрачноватым взглядом.

— Лёш не сможет сейчас подойти.

— Что-то случилось? — Спокойнее… да что с тобой?

Дим в некотором замешательстве посмотрел куда-то в сторону:

— Он… его сейчас осматривает… э… врач.

Так.

Значит… значит, это все-таки был не кошмар. Лёш и правда…

— Что случилось?

— Небольшой конфликт с поклонниками другой музыкальной группы, — сымпровизировал блондин. — Ничего страшного. Он будет очень рад, что ты позвонила.

— Я перезвоню завтра, — пообещала девушка, быстро отключая телефон.

Завтра. Завтра.

Проклятье! Ничего страшного, да? А почему тогда нельзя дать ему телефон? Ничего страшного.

Лина очнулась, когда под ее руками жалобно хрупнул пластик.

О… а когда это она оказалась дома? И когда успела ухватить аптечку, а?

Феникс, ты что вытворяешь?

Ее птичка встопорщила перья и не ответила. Но лихорадочное волнение, из-за которого она сегодня трижды дыхательные упражнения делала, прежде чем заснуть, снова вернулось. Что происходит? Что с ней творится?

Со вчерашнего вечера все наперекосяк.

Танцы. Полная потеря самоконтроля.

Странное самочувствие.

Неожиданное вмешательство феникса…

Какого дьявола?

Ладно, это позже.

А пока — Лина сжала аптечку — пока надо наведаться в этот домик.

Феникс продолжал буйствовать, так что вместо запланированного уютного кустика под уютным окном ее перенос непонятным образом окончился в небольшой комнате, обставленной светлой мебелью. Пустой комнате. И на том спасибо.

Ты что творишь сегодня, птичка, с ума сойти просто.

Ладно, с этим позже.

Не двигаясь, Лина огляделась.

Так. На комнату Лёша явно непохоже. С ее точки зрения, комната странного ведьмака (да заткнись же ты, феникс!) должна выглядеть куда более… впечатляюще. А тут все очень по-человечески.

Фото девушки на стене. Компьютер. Толстенная кипа книг, от которой, кажется, сейчас лопнет полка.

Странноватая картинка, изображающая мозг человека внутри черепа. Ни гитары, ни нот.

И нет на раме окна замыкающего контура, препятствующего проникновению в дом зла. Ах вот что. Вот почему она сюда попала. Здесь открыто. Странно. Контур есть, но не замкнут. И на двери тоже.

Вперед.

Несколько беззвучных шагов. Остановка. Деактивация милого такого датчика — сторожевого. О-о… судя по всему, ими напичкан весь дом. Любопытно-любопытно. А почему они ее не остановили?

Ладно, не сейчас.

Еще два шага, и впереди замаячила лестничная клетка. И прорезались первые голоса — тихие, взволнованные.