шоковом состоянии, мог только смотреть, как Снежана с рычанием набросилась на полицейского.

Снова загрохотали выстрелы. И всё затихло — после того как щёлкнул в очередной раз впустую спусковой крючок… Как можно убить чудовище? Пули явно не доставляли ей неудобства. И тут я вспомнил концовку истории, которую дедушка на ночь частенько рассказывал мне, пугая до дрожи.

Могила. Шиповник. Солнечный свет. А главное — вовремя сказать слова.

Эх, была не была!.. Я отчаянно бросился к женщине и толкнул её к окну. Она ещё пыталась нагнать страх, чтобы питаться от меня силой, а я смотрел на мёртвого полицейского, с разорванным горлом. Второй мужчина что-то кричал.

Я терпел. Было невыносимо даже стоять рядом с ней, я боялся потерять сознание. Волнами накатывала слабость… Но и тварь ослабела. Я чувствовал нутром: свинец не пошёл ей на пользу, пробил брешь в обороне.

Щёлкнули зубы. Пена пузырилась в уголках рта.

Наверное, сегодня провиденье хранило меня.

Я собрал последние силы и подтолкнул её к подоконнику. Женское лицо при свете раннего утра резко постарело. Она ударила меня наотмашь по лицу, разбивая губы. Моя голова отклонилась в сторону, и я чудом избежал пули. Секунда — и я смотрел, как от моего толчка Снежана потеряла равновесие и упала спиной на подоконник. Секунда, чтобы принять решение. "А, твою мать!"

Адреналин придал мне силы, и я сумел выбросить её из окна. Звериный крик, сначала оглушив меня, резко затих, обрываясь бульканьем. Высунувшись из окна, повиснув животом на подоконнике, я смотрел, как её тело под собственной тяжестью осело на кольях… Хрипы замерли, последние слова женщины остались непроизнесёнными. И только я видел, считая минуты и ожидая, когда полицейский схватит меня, как белесая сущность покинула женщину, выглядевшую полусгнившим трупом. Тонкая, серая кожа черепа. Волосы как солома, и взгляд безжизненный. И только я видел, как куст шиповника не даёт свечению покинуть место своего погребения.

"И так будет, пока корни его живые и уходят в землю. Мёртвому смерть в забвении".

Протокол о неразглашении подписали. Ольга осталась жива. Криминалисты забрали тело Стропиловой, напоминавшее иссохшую мумию. Прессу не подпустили. В новостях крутилась липовая история. Очень и очень далёкая от того, что происходило здесь на самом деле.

Спать не хотелось никому. Последствия шока.

Мы сидели на кухне. Я, Ольга и Ангелина. Я пил горячий чай и всё никак не мог согреться. Внутри меня воцарился арктический холод.

— Вот, держи, — сказала мне Ангелина, протягивая пухлый конверт.

Я хотел спрятать его в карман куртки, но она взглядом дала понять: раскрой. Развернув, увидел купюры и билеты на самолёт. Честно сказать, я был удивлён. Откуда Фролова могла знать, насколько сильно я хотел побывать в Гонконге?

— Визу получишь в конце недели. Спасибо за труды, Андрей. — Улыбнулась, встала из-за стола и обняла меня. Я ощутил терпкость духов. Мне стало очень жарко, когда она тихо шепнула мне на ухо: — Возвращайся скорее, мы будем ждать тебя.

Лёгкий румянец лепестками роз расцвёл на её щеках. Ольга улыбалась, переводя взгляд то на меня, то на сестру. Я понял, что небезразличен этим двоим.

— Как ты узнала про озеро? — задал я давно интересующий меня вопрос.

— Причины и следствия, Мильтов. Ни за что не поверишь: Борька, которого ты в детстве спас, — мой троюродный брат.

— А про Гонконг?

— Дятлов упомянул, когда речь зашла об оплате.

Ноги меня не держали. Истерический смех рвался из горла. Ну и дела! Не поверил бы, если бы кто-то сказал, что в реале такое бывает.

Ошарашенный, сел обратно, на табуретку, и преспокойно допил тёплый чай.