"И когда ты хотел меня обрадовать, друг?"

Я кивнул. Слов нет. Вот так всегда. Димыч меня покидает. Неожиданно, нет — внезапно, но предсказуемо. Зря я понадеялся. Врёт табличка над нашим офисом. "Детективное агентство Мильтов и Д". То есть Дятлов. Платим за аренду вместе. А я, как всегда, один парюсь и расследую. Ох, лучше бы я тогда не оборачивался. Но женщины — моя слабость.

— Андрюха, ты где? Спишь сидя? Записывай всё подробно: и адрес, и номер квартиры. Пиши, пиши, а то будешь опять в пролёте. Рыжий мне всё рассказал.

Он хмыкнул.

Я скривился. Твою ж мать. Говнюк мелкий. Ну, я ему припомню. Злопамятность — лучшая черта моего характера.

— Диктуй давай, тебе ж вставать рано, а время не ждет. Не выспишься, Дятлов, будешь злой, как чёрт.

Мои слова вызвали сухую улыбку. Димыч продиктовал, а я записал в электронный блокнот. Главное — не забыть поставить будильник. Вставать рано — хочешь, не хочешь.

— Ты это, — обратился Димыч ко мне у дверей. — Не забудь представиться психологом Александром Зайцевым. Карточка на столе. Липа, но для обывателя сойдёт. Уверенней, Мильтов, уверенней и улыбайся, понял меня?

"Детально всё продумал".

— Приедешь — позвони, — буркнул я.

— Ага. Удачи, Мильтов. Я верю в тебя.

Да, удача мне не помешает. Еще бы веры в себя, и маленькое чудо тоже было бы кстати. Закрывая дверь, вспомнил, что не обедал. Интересно, есть ли что-нибудь в холодильнике, кроме куска вчерашнего торта? Сладкого не люблю. Но не ложиться же спать голодным. Ну и что, что уже почти полночь. Кому — кому, а мне с моим обменом веществ голодать вредно.

Часам к десяти я пришёл к моему пациенту. Им оказался мальчик лет восьми: робкий и пухлый, чертами лица напоминавший мамашу. Азарина открыла мне дверь и так рада была моему приходу, что даже не потребовала документы. А надо бы. Я пил чай, жадно расправляясь с домашним лимонным пирогом. "Хозяйка — хорошая кулинарка. Готовит с душой", — размышлял я.

Кухня была просторной, выдержанной в бежево-жёлтых тонах: современная мебель, напольная плитка и блеск надраенной посуды.

— Так мальчик боится умереть так, как его сестра? — спросил я.

— Да, Александр, — мягко сказала она, потуже стягивая фиолетовый тёплый халат. — Вы, как специалист, должны понимать, что это всё фобия. Её надо лечить. Но в клинику отдавать Костика не хочу. Знаю, моему малышу тяжело одному будет.

Я кивнул. Костик выглядел мягкотелым. Слишком неуверенным, безвольным. Мать явно была его опорой.

— Покажите мне комнату.

Она даже не стала спрашивать зачем. Просто показала — и всё. Я рассматривал фотографии и инстинктивно спросил:

— Можете принести фотоальбом? — и улыбнулся, зная, что вопрос выглядит нелогично.

Наверное, я ей понравился. Азарина колебалась, слегка хмурилась, но, по-видимому, всецело доверяла вызванному специалисту.

В комнате я не уловил ничего. Стоял на кухне и думал. Мальчик сидел на стуле, опустив голову и обнимая себя руками. Его страх, беспомощность, слабость окутывали меня, не давая спокойно вздохнуть.

— Костя, иди сюда, — сказал я, стараясь голосом заставить его подойти.

Слабая воля. Любит исполнять приказы. Не удивлюсь, если Костик — любимчик учителей. Может, даже отличник. Но уж точно в классе его дразнят.

Он подошёл, спросил:

— Что мне делать?

Я хмыкнул. Печальная картина, да и только.

— Дай мне руку. Не бойся. Ничего не случится. Я помогу тебе.

Он послушался. Слабовольный. Привык доверять старшим. Но я всё, что мог, сделал. Раскрылся полностью, давая его эмоциям ослабнуть, а потом по каналу, соединённому с кожей, перетечь в меня. Мой лоб вспотел. Сердце бешено колотилось в горле. Во рту стало кисло. Вкус чая совсем исчез. Очищение — болезненная процедура. Вскоре, если останусь жить, я пройду её. Такова цена за возможность помочь.

Когда мать зашла, Костик уже улыбался и рассказывал мне про школу. Она принесла фотоальбом, поминутно глядя (с удивлением и радостью) на сына. А я пролистал его весь. В конце были фото, сделанные на похоронах. Ничего необычного. Угрюмые, замкнутые лица. Мужчины и женщины. Я уже закрывал альбом, ничего не найдя. Что-то вздрогнуло внутри меня. Я открыл снова, заново вглядываясь в людей. Неужели показалось? Кого-то я уже видел. Так и есть: высокая женщина в чёрном платке. Стояла боком. Лица разглядеть не удалось.

— Кто это? — резко спросил я.

Женщина вздрогнула. Вгляделась внимательно, затем задала вопрос:

— А зачем она вам?

— Напомнила давнюю знакомую, — соврал.

— Не знаю я. Какая-то родственница. Может быть, пришла с кем-то из друзей.

— Можно мне взять фото?

— Да ради бога.

Она недоумевала: "К чему это всё?"

Я собирался уходить и придумывал, что бы такое сказать. Реплики вертелись на языке. Я настраивал мысли, подходящие для психолога.

Она сама спросила меня:

— Вы ведь придёте, да? Костика не узнать. Не знаю, что у вас за чудо-методика. Я вам заплачу, только не оставляйте нас, — попросила умоляюще.

Ложь. Терпеть её не могу. Выходит себе дороже. Поэтому ответил, обманывая её. А что оставалось делать?

— Я вам позвоню. Назначу встречу. Выпишу Костику лёгкое успокоительное. А там посмотрим.

Погладил мальчишку по голове. Посмотрел ему в глаза и мысленно пожелал удачи. Дверь закрылась. Я решил спуститься не на лифте — по лестнице. Какая-то часть меня не любит замкнутых пространств. Видимо, свой отпечаток наложило время, проведённое в клинике.

Маршрутку ловил недолго. Повезло: успел удобно устроиться напротив окна. Заплатил и задумался. Так, все жертвы были легковнушаемые. Многие слабовольные, только Оля исключение. Типичные ботаники-заучки, имели расшатанные нервы. Кое-кто лежал в неврологической больнице. Значит, убийца, кем бы он ни был, выбирал слабых. Понятно, почему Оля смогла держаться так долго. Связующей цепочкой в событиях, происходящих в нашем городе, был музей. И что я найду там? И найду ли вообще?

Такие мысли сопровождали меня всю дорогу. На людей я практически не обращал внимания. Пытался сосредоточиться. Внутренне был уверен: если ничего не найду, участь Ольги предрешена.

Моя остановка. Встал, держась за поручень, протиснулся к двери и вышел на улице Первомайской. Здесь располагается этнографический музей. Рядом кинотеатр, через дорогу — ресторан.

Тихая спокойная улочка — и вот, перейдя через мостик, раскинувшийся над прудом, вышел к музею. Давно я здесь не был. Со школьных времён. Ничего не изменилось. Первый этаж — музей этнографии, а наверху — выставочные залы с картинами молодых художников нашего города. Здесь часто можно увидеть выставку всевозможных камней, драгоценных и редких: браслеты, ожерелья, кольца, камни-обереги и прочие типично женские штучки.

Может, мне повезло — в зависимости оттого, как посмотреть.