за тот же период смещаются севернее на четыре с половиной километра. Новое место обитания выбирали по схожести климата. Несколько лет спустя ученые вернулись и увидели, что бабочки прижились. Все усилия для одного вида свелись к восьми месяцам работы одного человека плюс неполные £5 тыс.

Такие эксперименты называют «вспомогательной миграцией». Ученые сейчас спорят о достоинствах «вспомогательной эволюции» – выводить диких животных подобно сельскохозяйственным, чтобы подготовить их к более жаркому климату, а потом выпускать на волю. В совокупности эти методы могут дать нам возможность помочь животным, в чьи экосистемы мы вмешались.

Защитники природы относятся к вспомогательной эволюции и миграции с прохладцей. Важнейшая проблема здесь в том, что нужно очень хорошо понимать вид и его среду. Красная книга МСОП показывает, как это бывает сложно. За почти полвека ее составители изучили менее 2 % из восьми миллионов видов растений и животных, которые могли бы существовать. «Ты катишь камень вверх по склону, он катится обратно и давит тебя, но ты не сдаешься!» – говорит Крэйг Хилтон-Тейлор, скромный глава этой организации.

Хилтон-Тейлор не скрывает, как сложно уследить за видами. «Я иду в лабораторию и спрашиваю: какова численность популяции этой змеи? “Неизвестно”, – отвечают эксперты. Ну хорошо. Их больше десяти тысяч? “Нет, конечно меньше”. Больше двух с половиной тысяч? То есть я пытаюсь заставить их сузить диапазон. Все время приходится учитывать отношение людей к неопределенности, а оно бывает очень разным».

К сожалению, Красную книгу сложно заподозрить в актуальности. Гигантского броненосца, который признан уязвимым для вымирания, не оценивали уже семь лет. Считается, что число взрослых особей в дикой природе сокращается, но сколько их там – неясно. Судя по камерам-ловушкам, в южноамериканских дождевых лесах, где они обитают, на сотню квадратных километров приходится шесть броненосцев или около того.

Для регулярной оценки одних и тех же групп животных Красной книге не хватает средств. Организация зависит от пожертвований частных компаний, например Toyota, и волонтеров, например хирурга-ортопеда, который в свободное от работы время является мировым экспертом по черепахам. В данный момент моделирование воздействия климатических изменений на виды «часто выходит за пределы технических возможностей оценщиков».

В Колумбии я работал в научном агентстве, которому власти поручили составить национальную карту биоразнообразия. На первый взгляд, картировать природный мир подобно тому, как испанцы когда-то нанесли на карты горы и реки Колумбии, казалось посильной задачей. Но эта работа была невыполнимой, особенно в стране с побережьями Тихого и Атлантического океанов, бассейнами Амазонки и Ориноко и выступами Анд.

При вспомогательной миграции придется столкнуться с множеством неизвестных в отношении будущего состояния видов и экосистем. Ученые мало знают о таких видах, как золотой шалашник. Если попробовать переместить шмелей, которым плохо в жаркую погоду, есть риск не только уничтожить местные виды шмелей, но и распространить заболевания: с этой проблемой столкнулись калифорнийские фермеры, которые используют пчел в промышленных масштабах для опыления фруктовых деревьев и миндаля.

В целом вспомогательную миграцию «почти невозможно применять в большом масштабе», считает Алекс Пигот из Университетского колледжа Лондона. «Сосредоточиться на одном виде недостаточно. Не получится спасти их поодиночке. И экосистемы так не работают». В то же время, если попробовать заново отстроить целые экосистемы, это будет дорого стоить и масштаб будет маленький.

Обуздание инвазивных видов остроумно с технической точки зрения, но оно может быть исключением. Микроменеджмент природы, похоже, выходит за пределы наших способностей. Вместо этого можно придерживаться принципов возрождения диких мест и предоставления природе шанса себя проявить. Можно сосредоточиться, например, на перемещении истребленных животных, которые связывают экосистемы: волков, медведей, ягуаров и так далее.

Простейший способ облегчить миграцию видов – это естественные коридоры. Власти должны заботиться не только о защите больших районов, но и о том, чтобы животные могли между ними перемещаться. Даже в огромном Йеллоустонском национальном парке популяция медведей гризли – их там несколько сотен – считается генетически изолированной. Соседняя популяция находится в двухстах пятидесяти километрах в национальном парке Глейшер в Монтане, и, если их не получится связать, медведей в «Йеллоустон» придется завозить. В Китае панды не могут встретиться для спаривания, потому что их территорию рассекают автострады. Тигры, которых в Индии в последнее время хорошо охраняют, не распространятся на весь свой бывший ареал, если он не будет соединен пригодными для их жизни местами. Мигрирующим видам нужны «перевалочные пункты», множеству других нужна возможность уйти, когда ударит засуха. Через дороги можно строить зеленые переходы, можно убирать ограждения. Вдоль путей миграции можно поддерживать озера и леса. Если создать защищенные районы и связать их, животные и растения, которые перемещаются из-за изменений климата, получат шанс найти себе новое место для жизни. «Смысл в том, чтобы вернуть связи и вновь объединить мир», – говорит Пигот. Коридоры не спасут все виды и всю популяцию, но в условиях недостатка средств на охрану природы они целесообразнее, чем вспомогательная миграция.

* * *

Если кто-то верит, что технология может укрепить наши отношения с миром природы, это Стюарт Бренд. Забота о животных иногда может показаться чем-то примитивным: она заставляет нас видеть мир с точки зрения существ, которые в целом не могут сравниться с нами по когнитивным способностям, и тем самым лишает нас технологического совершенства современного общества. Бренд смотрит на это иначе.

В 1968 году он опубликовал сборник The Whole Earth Catalog, в котором провозгласил: «Мы как боги и можем к этому привыкнуть». В наши дни он скорректировал этот лозунг, чтобы придать ему бо́льшую силу: «Мы как боги и обязаны стать хорошими богами». Теперь он возглавляет мозговой центр Breakthrough Institute. Каждое лето группа так называемых «экомодернистов» собирается в роскошной обстановке недалеко от Сан-Франциско и ведет высокоумный «диалог». Они желают пропустить острую озабоченность окружающей средой, как у Греты Тунберг, через фильтр технического мессианства Марка Цукерберга.

Бренду нравится думать о далеком будущем, и он очень любит жаловаться, что линии на графиках очень быстро обрываются. Когда я встретил его на одной из бесед Breakthrough Institute, посвященной росту человеческой популяции, он сетовал, что ось X останавливается на 2100 году. Что, если после этого человечество естественным образом резко пойдет на убыль? Мысль продолжить ось кажется мне совершенно бесплодной, учитывая неопределенность наших прогнозов на 2100 год. Но Бренд аргументирует это тем, что длительный период существует, просто мы его пока не видим.

Экомодернисты обсуждают любовь к миру природы не с точки зрения ограничений и жертв со стороны человека. Они представляют себе мир, в котором нам не придется пачкать руки: баланс экосистем будут поддерживать робототехника, машинное обучение