Но сейчас было не время для подобных размышлений. Он подумает об этом после. И Мин направился к коридору, ведущему на задворки виллы. Но прежде чем выйти, остановился между диваном и стеной, чтобы полюбоваться на святого Себастьяна. Это была работа художника XV века Доменико Гирландайо, умершего от чумы во Флоренции в 1494 году. Его любимая картина, хотя и не лучшая в коллекции. В том, как стрелы входили в прекрасное тело святого, было нечто невероятно чувственное. Ему будет недоставать этой картины, как и всей дивной коллекции бункера…

– Очень красивая картина, – прозвучал у него за спиной чей-то голос.

Мин обернулся. На другом конце гостиной стоял какой-то человек. У миллиардера закружилась голова. Он постарался сфокусировать взгляд на незнакомце и заметил, что тот что-то держит в руке. Седые, со стальным блеском волосы, помятый плащ, и в руке – пистолет, направленный на Мина.

– Кто вы такой?

Незнакомец вынул полицейское удостоверение.

– Полиция Гонконга, – сказал он по-кантонски. – Следуйте за мной.

– Куда?

– А как вы думаете?

* * *

– А я вас знаю, – сказал Мин.

Один наручник обхватывал его правую руку как раз под платиновыми часами «Бове 22 Гран Реситаль», которые никак не вязались с простецкой спортивной фуфайкой с закатанным рукавом, а второй наручник был пристегнут к дверце автомобиля.

– Я вас знаю, – настойчиво повторил он. – Вы – один из полицейских, ведущих следствие по моему делу.

Элайджа внимательно следил за мокрой дорогой. Темное небо вздулось тучами, словно готовясь взорваться, улицы были завалены мусором. Они ехали медленно, не больше пятидесяти, под потоками дождя. Пик циклона был пройден, но тот все не успокаивался.

– Вряд ли вы со мной знакомы, – спокойно ответил Старик.

– Вы – наркоман со стажем, героиновый и кокаиновый торчок, – развязно выдал сидящий рядом Мин. – Это ведь вы – наш засланный казачок в полиции: человечек из триад… Ваша задача – добыча информации, правда?

Старик не ответил. Дождь колотил по крыше автомобиля. Они ехали по деревне, сильно пострадавшей от урагана. Вырванные с корнем деревья, выбитые стекла, рухнувшие террасы, улицы, превратившиеся в ручьи. Элайджа то и дело резко выворачивал руль, чтобы не наехать на крупный сук, холодильник или кондиционер, валяющиеся посреди дороги.

– И у вас долги, много долгов… Триады держат вас за горло и готовятся сжать. Сильно сжать.

– Это я сейчас держу вас за горло, – заметил Старик.

– Я могу решить эту проблему. Я могу не только аннулировать ваши долги, но сделать вас богатым человеком… Очень богатым…

Машина поднимала тучи грязных брызг, струи воды ударяли в днище, и получался звук, похожий на спуск воды в туалете.

– Миллион долларов… Американских… Вас устроит? Два миллиона, три… На счет в каком-нибудь райском офшоре или в «Эйч-эс-би-си». Где пожелаете. Скажите только слово – и мы пойдем в банк вместе.

– Вы находитесь под арестом. Вы объявлены в розыск. Все ваши средства арестованы. Так что перестаньте молоть чепуху и замолчите!

– У меня есть миллион наличными в надежном месте.

– Где-где?

– В надежном месте… Скажите мне, это вас интересует? О, конечно, интересует. Разумеется… Чем больше долгов, тем больше забот в конце месяца. И тем больше заморочек с триадами. А тут вы сможете откупиться и оплатить все: и «герыч», и «кокс»… Вдумайтесь, оплатить себе такой кайф! Весь героин ваш, бери – не хочу!..

Ну да, вдумался Элайджа. Мать покупала себе героин поштучно, точнее, поукольно. А то, что предлагал тип рядом с ним, – это сотни доз, необозримый океан химического экстаза. Необозримый. Или около того. А под конец – передоз…

– Нет, спасибо, – ответил он, объезжая белые и оранжевые мусорные мешки, разбросанные по шоссе.

– Куда мы едем? – спросил Мин, посмотрев в окно сквозь струи дождя. – Это не Арсенал-стрит. В какой комиссариат вы меня везете? Мон-Кок? Цимь-Ша-Цюй?

– Мы почти на месте, – сказал Элайджа, сворачивая с Джордан-роуд на Нга-Чэн-роуд.

Под отчаянное хлопанье стеклоочистителей они повернули к югу, проехали мимо финансового квартала Западного Коулуна и обогнули небоскреб Международного торгового центра, верхушка которого тонула в облаках. Остин-роуд-уэст. Заброшенный барак на соседнем дворе почти полностью загораживал путь. Элайджа объехал двор по периметру. Ни одной машины в поле зрения.

Он притормозил, проехал между двух палисадов, поваленных ветром, и двинулся дальше вдоль строительных бараков с выбитыми стеклами. Машину трясло на глубоких, полных грязи ямах и ухабах, ветер закидывал лобовое стекло смесью грязи, песка и дождя, и оно покрывалось красноватой пленкой, против которой стеклоочистители вели борьбу, заранее обреченную на провал. Перед ними возвышалась гигантская постройка из бетона и стальных балок, вся в лесах из бамбука, казалось, стремящаяся вскарабкаться на самое небо. Без стеклянного наряда она выглядела как огромный детский конструктор, и было в ней что-то мрачное и бесчеловечное. Внизу, на большом панно, красовалась четырехметровая буква М, освещенная неоном и чудом устоявшая против урагана.

Будущая башня Мина…

– Что мы здесь делаем? – встревожился миллиардер. – Что вы задумали?

Не отвечая, Элайджа подрулил к подножию башни, миновав глубокий пятиметровый ров, заполненный серой водой. Заглушил мотор и вышел.

Вокруг автомобиля простирался невеселый пейзаж: брошенные на площадке грузовики, остановленные подъемные краны, опустевшие бараки для рабочих, груда песка, над которой ветер закручивал воронку мини-торнадо, огромные котлованы, где могли бы уместиться целые кварталы. Отсюда можно было разглядеть белые гребешки на свинцовых волнах близкого пролива. На другом берегу тонули в серой дымке небоскребы.

Элайджа обошел машину, открыл пассажирскую дверцу, достал пистолет и ключ и снял с задержанного наручники.

– Выходите, – сказал он, взяв Мина на прицел.

Тот с тревогой следил за ним глазами.

– Что нам здесь делать? А если я не захочу выходить, вы что, меня застрелите?

Элайджа приставил дуло пистолета ему к виску.

– Выходите…

Мин повиновался. Его кроссовки утонули в грязи, а спортивная фуфайка вмиг промокла.

– Вы не имеете права… – просипел он.

– Не болтать. Вперед!

Элайджа указал на массивный фундамент башни. Чуть поодаль рядком стояли пять зарешеченных грузоподъемников «Алимак».

– Подойдите к первой кабине, – приказал сыщик.

Мин повиновался, послушно шлепая по грязи, песку и лужам.

– Поднимите решетку и войдите в кабину.

– Решетка заперта на замок, – спокойно отозвался Мин.