Она забежала к себе в каюту умыться, потом сошла на берег и отправилась к отелю, стоявшему метрах в двухстах от пляжа. В этот час и пляж, и шезлонги возле бассейна были пусты: туристы либо спали, либо допивали в номерах вино. Мойра зашла в маленький кабинет, который Шейн сдавал ей в субаренду для ведения дел в отельном комплексе.

Бармен, парень родом с острова Мустик, уже хлопотавший за стойкой у центра бассейна, бросил на нее вопросительный взгляд. Вчера вечером Мойра сильно перебрала и на парусник возвращалась зигзагом, словно галсы меняла. Раз в неделю она «отдавала швартовы». Все остальное время не пила ничего, кроме кофе и воды. И бросила курить. Бармен каждую субботу пытался ее убедить, что ей в жизни необходим мужчина. Но Мойра вот уже год как переехала сюда и вроде бы не собиралась отменять такой жесткий распорядок.

Она часто думала о Чане. Иногда ей становилось грустно, и она плакала горючими слезами. А иногда воспоминания о нем, наоборот, заставляли ее улыбаться. Ее не покидало ощущение, что он вовсе не умер бессмысленной смертью, а где-то тайно живет. И однажды сойдет в шортах с самолета «Эс-ви-джи эйр»[70], и они снова встретятся там же, где и расстались. А вот о Мине, Джулиусе и остальных Мойра совсем не думала. И, странное дело: ей перестали сниться кошмары.

Поначалу, первые недели после того, как вернулась в Париж, она еще следила за ажиотажем, который вызвала смерть Мин Цзяньфена и то, как зашаталась его империя. Дня не проходило, чтобы на страницах «Саут Чайна морнинг пост» и мировой прессы не появлялись очередные яркие разоблачения. Обнаружение «пещеры ужасов» у него на вилле и обнародование размаха его преступлений повергло общественное мнение в ступор. Компании призывали бойкотировать продукцию «Мин», и акции компании стали падать с головокружительной скоростью. Потом, когда вся эта шумиха улеглась, оказалось, что она сделала империи парадоксальную рекламу, и акции снова поползли вверх. Было объявлено, что проект DEUS вовсе не закрыт, а передан новому директору, и еще через несколько месяцев технологии «Мин» шли нарасхват.

Мойру это ничуть не удивило. Она знала, что Джулиус и Туве сидят в тюрьме, но ее это больше не касалось. Она стерла их из своей карты памяти. Что же до Чаня, то Мойра настолько мало его знала, что могла домысливать его себе сколько угодно. Образов Чаня было столько же, сколько оттенков настроения, каждый день новые. Случалось, что Чань бывал романтическим и рыцарственным, он вырастал в ее воображении и становился выше и храбрее, – однако, на ее вкус, такое клише не годилось. Тогда Мойра быстро представляла себе Чаня застенчивого, «Чаня-китайца», который стеснялся посмотреть ей в глаза. И по ночам, когда, убаюканная волнами, страстно ласкала себя на кушетке, случалось, что она представляла себе все те движения, те жесты, какие позволила бы себе с ним, но никогда не позволяла в реальной жизни. А иногда обращалась к Чаню благоразумному и мудрому, и он давал ей советы, как старший брат; но кончалось всегда тем, что она отмахивалась от такого Чаня решительным: «Да брось ты, перестань…».

А бывало – особенно очень рано утром или очень поздно вечером, – что Мойра уходила в самый конец пляжа и, шагая по белому песку и глядя на море, говорила, качая головой: «Чань, а как ты думаешь, стоит устанавливать пульсирующий обогреватель? Как тебе эта идея? А еще я думаю, что надо поменять опреснитель…» Порой переборка между ее внутренним миром и миром реальным становилась опасно тонкой, но она понимала, что это следствие ее одиночества. Когда погода портилась, Мойра закрывалась в своей каюте с какой-нибудь хорошей книгой (или с плохой), забытой кем-то из постояльцев. Но никогда не читала книг об искусственном интеллекте.

Она прошла по аллее, обсаженной бугенвиллеями и антуриумом, и отперла деревянную, выкрашенную белой краской дверь с надписью на английском и французском «Погрузитесь в рай!». Сверху над надписью плыла нарисованная манта, а внизу лежала ракушка. За дверью располагалась маленькая комнатка, где стояли металлические ящики с картотекой, взятые взаймы у администрации отеля, и два потертых кожаных кресла. На стене висела карта Антильских островов и красовалась надпись, набранная капителью: «ОТКАЗАТЬСЯ ОТ СМАРТФОНА – МУДРОЕ РЕШЕНИЕ». На одном из ящиков стояла старенькая пишущая машинка «Хассельблад». Мойре нравилось делать фотографии острова и проявлять их в фотолаборатории, которую она оборудовала на паруснике.

Интернет у нее все-таки был. В наше время без него не обойтись, если хочешь иметь клиентов. Однако ноутбук оставался в офисе, и Мойра включала его только на час в день, чтобы быть в курсе текущих дел. Поскольку она пришла немного раньше назначенного времени, то будильник напомнил ей, что пора на встречу, и она его выключила.

Посмотрела, сколько мест зарезервировано. Свободных мест не было. Круиз еще не начался, а Мойра уже знала, что все вернутся с сияющими глазами и с воспоминаниями, которые будут хранить долго. Она пробежала глазами список пассажиров: две супружеские пары и двое одиноких. Потом выключила компьютер, вышла, заперла дверь и направилась на ресепшн отеля между двумя цветниками.

Прекрасный день для выхода в море…

Мойра вошла в вестибюль и, как всегда, увидела всех шестерых, которые разглядывали ее и наверняка спрашивали себя, не слишком ли она молода и не слишком ли… женственна?

– Приветствую вас, дамы и господа, – сдержанно сказала Мойра.

Потом поздоровалась с Шейном, пятидесятилетним бесцветным блондином с пробивающейся на висках сединой. Морщины вокруг его серо-голубых глаз прорезали загорелую кожу, высокая сухопарая фигура внушала доверие.

– Дамы и господа! Позвольте представить вам лучшего штурмана Карибского моря, – объявил он. – Поверьте мне: с ней вы будете в надежных руках.

«Очень мне нужно твое доверие, Шейн, мачо недоделанный», – подумала Мойра, любезно улыбнувшись.

И в ответ на ее улыбку с готовностью и облегчением заулыбались пассажиры. Но этим улыбкам не хватало убежденности. Да ладно, не страшно, она привыкла.

– Прекрасно, все вы читали условия и согласны с ними: неделя полного отсутствия связи с внешним миром… Таков замысел. Вы должны заново открыть для себя, что значит жить… И к концу первого дня я гарантирую вам, что вы позабудете о своих телефонах. То, что ждет вас в море, стоит этой маленькой жертвы. Итак, дамы и господа, прошу вас отдать мне все ваши телефоны, ноутбуки и планшеты, если таковые при вас имеются. Их поместят в сейф нашего отеля… Там они будут дожидаться вашего возвращения. Предупреждаю, все пронесенное тайком в нарушение договора будет выброшено за борт.

Раздались нервные смешки.

– А если кому-нибудь надо будет срочно с нами связаться?

Мойра указала на Шейна.

– А вы давали номер отеля на случай неотложной связи?… Если что-то понадобится, Шейн свяжется со мной по бортовому радио. Как же вы обходились, когда не было мобильных телефонов?