только за Вас, — подхватывает король Четвёртой Тэрры Фенранр Киллиот Айр.

— Благодарю! Да хранит Вас Хаос! — Видар слегка кивает, быстро находя взглядом копну рыжих волос с чёрными лилиями.

Он подкусывает губу, чтобы не улыбнуться во весь рот — та танцевала с неуклюжим Файяллом. Ну, как танцевала… Старалась так же неуклюже дрыгаться рядом с ним, чтобы ни в коем случае не поставить достоинство великана под удар. Зрелище разверчивалось ещё то, а потому Себастьян и Изекиль хохотали, позабыв, что находятся среди королей. И к лучшему. Это ещё раз доказывает, что всё происходящее здесь — кристальнаяправда.

«Она стала частью твоего королевства даже больше, чем ты думал!» — внезапно выдаёт мозг, и Видар едва заметно дёргает головой, чтобы эта мысль не пустила сердце в альвийскую плясовую.

«Доверять альву, что каждую секунду думает, как бы больше поиметь с меня — безумие, знаешь ли!»

Видар сильно прикусывает щёку изнутри. Его ведьма оказалась так до одури права, что даже ему уже было смешно.

— Господин Ойген, господин Фенранр, я предлагаю сегодня повеселиться от души.

— Видар, дорогой, ты прекрасно знаешь, что в такие моменты мы крайне уязвимы, скажи, сколько нам нужно сил по границам, на вскидку. Я уже сейчас оповещу своего генерала и выставлю людей, а завтра мы просто всё скорректируем и настроимся на наступление.

— Согласен с Фенранром. Напасть могут в любой момент, не нужно геройствовать и ослепляться прекрасной женой. Хотя она и Верховная, но ей тоже нужен отдых. Мы наслышаны о том, как её пытали саламы.

Видар плотно стискивает зубы, он тоже наслышан, более чем. Под веками до сих пор жгло от воспоминаний обожжённой плоти, от уродливых букв, какие он бережно удалял, стараясь не нарушить сон и не причинить ещё большей боли.

Он старается удовлетворённо кивнуть головой и приглашает королей уединиться в его кабинете с бокалами амброзии и размышлениями по поводу численности воинов.

Эсфирь внимательно наблюдает за тем, как новоиспечённый муж, послав ей воздушный поцелуй и постучав пальцами по сердцу, уводит королей из тронной залы. Она не сдерживает счастливой улыбки. Шанс на спасение брата начал мерцать перед глазами, до того, как она заметила Паскаля, флиртовавшего со знатной альвийкой без зазрения совести.

«Видара хватит удар, если Кас женится на ком-то из его королевства!»

Мысль провоцирует лёгкий смех. Кажется, всё начинает налаживаться.

— И вот так! — Файялл завершает странное дрыганье не менее странной позой, больше похожей на перекачанного лысого павлина, распушившего ощипанный хвост.

Эсфирь ярко смеётся, копируя его позу, чем провоцирует смех компании. Сегодня высокопочтенная знать не косилась, не искала подвох и соринку в каждом движении, все упивались амброзией и веселились, веселились, веселились. Неприлично громко, как в последнем кабаке, кричали слова поздравлений. Альвы радовались свадьбе, считая её благим знамением только потому, что на ней показались Всадники.

Себастьян, Файялл и Изекиль заметно затихают, как один склоняя головы. За спиной Эсфирь стоял Война.

Ведьма медленно оборачивается на него, уже стремясь опустить голову, но он перехватывает подбородок двумя пальцами, не желая, чтобы она кланялась. Всадник аккуратно берёт руку Эсфирь, укладывая на свою.

— Изволите выпить со мной, Эсфирь Лунарель Рихард? — он кривит тонкие губы в ледяной усмешке.

Она дёргает уголками губ.

Эсфирь Лунарель Рихард.

Рихард.

Это всё не шутка, не фарс, ничего подобного. ОнаженаКороля Первой Тэрры. Жена Кровавого Короля. Она — Верховная ведьма — вскоре станет обладать уникальным титулом — КоролеваТринадцати Воронов.

— Я так рада видеть Вас! — Эсфирь старается избежать тёплых эмоций, чтобы никто не уличил их в связи. — И, наконец, поговорить с Вами.

— Я горд за тебя, — Всадник смотрит исключительно на ведьму. — Мы все горды. И ты должна гордиться. Чума говорит, что ваша любовь похожа на паразитирующую болезнь.

— Она права. Но от этой болезни не хочется находить лекарство, — признаётся ведьма.

Она никогда не могла лгать Ему.

Все, кто встречаются на их пути — мгновенно затихают, кланяются и расходятся в стороны. Эсфирь чувствует, как кто-то буравит взглядом спину, но пересиливает желание отвернуться от того, кто когда-то отчасти заменил отца.

— Ваше лекарство — вы сами! — Война берёт в руку бокал с вином, что стоял на одном подносе с амброзией, и протягивает Эсфирь, только потом изящно поднимает бокал и себе.

— Кажется, я понимаю Вас.

Война хрипло смеётся.

— Знаешь, а ведь на твоём Посвящении самодовольный король сказал, чтоне любит своенравных. Но я уже тогда видел, что он без ума от тебя.

— Потому что Вы изначально всё знали, — Эсфирь прячет ядовитую улыбку в бокале.

— Ну-ну, милая, не показывай зубки. Это дар, дарам не стоит противиться. А если ты думаешь, полюбила бы егобездара? То ответ прост. Полюбила бы.

— Почему Вы так уверенны в этом?

— Потому что, как бы не обижалась богиня Тихе, Хаос и Бог, Вы сами творите ответвления своей судьбы. А мы лишь наблюдаем. Это я к тому, что найди ты в себе силы и разорви связь, — Всадник переходит на едва слышный шёпот, — ты полюбила бы его ещё сильнее по одной простой причине: он — твоё зеркальное отражение. От себя не убежишь. Связьне сводитразных и не ошибается.

— Я ненавидела его, — тихо отвечает Эсфирь, будто стыдясь этого чувства.

— Милая, вы — нежить. Все ваши чувства начинаются с ненависти. Так положено. Твоя дружба с теми двумя, — он кивает на Файялла и Изекиль, — тоже началась с ненависти, но её ты не стесняешься. Вам по закону Хаосаположеноненавидеть. Скажу по секрету, Каин на дух не переносил Лилит, а потом чуть не взорвал Вселенную ради неё.

Эсфирь удивлённо распахивает глаза. Всё было так легко. На поверхности. Она так зацикливалась на своей ненависти к нему, что не понимала простого: ненависть — это чувство. Куда страшнее было ничего не чувствовать. В безэмоциональности скрывался тупик.

— Мне предсказали смерть без Вечности и посмертия, — внезапно тараторит Эсфирь, наблюдая за тем, как Всадник спокойно отпивает содержимое бокала.

«Ну, конечно, он всё знает!»

— Это будет только твоим выбором, — он слегка оборачивается на своих спутников, что недовольно щурятся.

— Какой идиот выберет такое? Хотя, как же! Ята идиотка, что навлекла на себя проклятие.

Война не удерживается от смешка.

— Эсфирь, моя сильнейшая и могущественная ведьма, тебе срочно нужно в холод, жара плохо влияет на твой мозг.

Эсфирь в оцепенении открывает и закрывает рот.

«Что?»

— Я не понимаю.

— И я о том же! Ведь несколько секунд назад говорил, что вы сами выбираете ответвления судьбы. Мои соратники и без того уже сожрут меня с потрохами, но… Я сделаю