должна провожать всех с тобой? — мурлычет в ответ Эсфирь, а ему голову срывает от того, насколько она сейчас податлива.

— Должна… но тебе разве не всё равно на традиции? — усмехается Видар.

— Уже не уверенна…

Его губы замирают под скулой, и Эсфирь чувствует, как он улыбается, прикусывая кожу.

— Тогда мы будем слушать поздравления до утра, хочешь?

— Но у тебя же другие планы на эту ночь? Не менеетрадиционные?

— Уже не уверен, — с губ Видара срывается дразнящий смех, на которой реагирует каждая мурашка её тела.

Он запускает руку в кучерявые волосы, сжимает их в кулак и чуть оттягивает голову назад, чтобы насладиться манящим изгибом шеи. У Эсфирь перехватывает дыхание, когда он проводит носом вдоль яремной вены, а затем рвано целует подбородок.

— Кажется, я слишком плохо на тебя влияю, мой Король…

— Поэтому меня к тебе так тянет, инсанис.

⸶ ⸙ ⸷

Эсфирь не успевает закрыть за собой двери, как оказывается прижатой к тёмному дереву со стороны комнаты. Горячий поцелуй так внезапно появляется на губах, что она не сразу осознаёт, что наглец, посягнувший на неё — Видар.

От его страсти хочется задохнуться. Блуждающие по телу руки заставляют разум отключиться, она тянется пальцами до пуговиц мундира, ловко освобождая каждую. Чёрная ткань небрежно падает с широких плеч. А вслед за ней — и рубашка покидает разгорячённое тело.

Ведьма едва сдерживает стон, когда Видар целует её под скулу, а затем прикусывает кожу. Она резко распахивает глаза — над головой миролюбиво сияют звёзды Малвармы.

Всё это больше похоже на сказку: он в самых тёмных покоях замка, под малварским небом, в чёрных одеждах, от которых избавлялся не без помощи ведьмы. Ведьмы, что заслонила собой его рассудок.

Она внезапно замедляет поцелуй, чуть упираясь в стальные мышцы.

Как он так быстро попрощался с гостями? Если выставил их из своего же замка за две минуты, это было бы верхом безрассудства. Хотя, с некоторых пор, она перестала ставить под сомнения его возможности.

— Как ты… так быстро… — Эффи пытается сформулировать мысль, но он не даёт её мозгу работать, углубляя поцелуй.

Горячие ладони скользят по талии, заставляя тело ведьмы покрыться мурашками. Он тянется пальцами к молнии с боку.

— Разве это важно сейчас? — мурлычет король в ответ, пока молния плавно расходится, под его пальцами.

Он бережно избавляется от платья, не переставая покрывать каждый маленький участок кожи поцелуем. Эсфирь утыкается взглядом в его лицо, когда он застывает, жадно осматривая её родинки. Его взгляд стремительно темнеет, таит в себе мрак и тьму, что теперь принадлежит только ей.

Сейчас ондругой. Небольшие морщинки у глаз от хитрой улыбки безумно сочетаются с россыпью мелких шрамов у левой брови. От шеи, далеко под камзол, струятся руны, а пальцы украшены завитками-татуировками, где теперь есть место и её творению.

Где-то далеко что-то громко падает, что не укрывается от слуха Эсфирь. Она чувствует, как вибрирует пол — множество ног куда-то бегут.

— Что там за шум? — чуть дёргает головой Эсфирь, но он не позволяет отвлечься, подталкивая к кровати.

— Какой шум? — в глазах Видара загорается и тут же гаснет слепая ярость.

— Ты не чувствуешь? Земля… Дрожит… Или вибрирует, я не понимаю… — тихо шепчет ведьма, пытаясь разобраться, что именно она чувствует.

— Если ты так меня отшиваешь, то я этого просто не переживу, — пошло ухмыляется король, нетерпеливо касаясь губами шеи Эсфирь.

Он укладывает её, опасно нависая сверху. А дальше — мучительно-медленно спускается к ключице, оставляет россыпь поцелуев вдоль линии косточки, нежно кусает за правое плечо.

— Нет, подожди! — она тяжело дышит, обхватывая его лицо ладошками. — Прислушайся.

Видар кривовато улыбается, убирая тонкие руки от лица и заводя их над головой. Он снова целует ведьму в губы, а потом прокладывает дорожку из поцелуев до ложбинки меж грудей.

— Я слышу только бешеное биение твоего сердца, милая, — ладонь сжимает грудь ведьмы.

Очередная волна дрожи прокатывается по земле, словно кто-то до одури сильно орал в подушку, а вместо крика получались лишь горькие, убивающие всё живое, вибрации.

Тело Эсфирь напрягается, когда губы короля снова и снова касаются живота, бедренной косточки, груди, шеи. Но как он не целовал её — коснуться души не получалось.

Ведьма чуть трясёт головой.

«Милая…»

«Я слышу биение…»

«Сердца…»

Он не мог. Не мог понять, не так скоро. Особенно зная, что она не раз врала ему про магию замещения, когда кричала на каждом шагу, что у неёнетсердца.

— Видар, стой! — она прерывисто дышит, наблюдая за тем, как он чуть приподнимается на руках над кроватью.

— Нет, ты точно меня отшиваешь.

Она едва заметно сглатывает. За всё время с его губ не слетело: «Инсанис», а с её ответного: «Мой Король». Эсфирь бегло сканирует изумлённого мужчину взглядом. Татуировки-руны, кожа, испещрённая мелкими шрамами, мышцы, что подрагивали от возбуждения, но не было однойсамой важнойдетали. Под левым ребром, в месте, которое он раскрыл совсем недавно, отсутствовала замаскированная Метка Каина.

— Я думала, мы больше не скрываем секреты друг от друга, — обольстительно улыбается Эсфирь, укладывая туда руку.

Он не дёргается. Не перекладывает ладонь на другое место. Лишь улыбается такой широкой улыбкой, на какую раньше был попросту не способен.

— Я разве что-то скрываю? Все мои шрамы, руны, всё это теперь твоё, — улыбается Видар.

— Неужели? — взгляд ведьмы опасно темнеет. — Тогда я просто обязана сделать тебе массаж. Ты будешь в восторге, раз мы больше не скрываем тайн.

— Даже так? — очаровательная улыбка всё ещё не сходит с его лица. — Свадебный подарок?

Она резко выскальзывает из объятий мужчины, оказываясь за его спиной. Лёгкий толчок, он сгибает руки, укладываясь на живот, пока ведьма садится сверху. Она проводит носом по левой лопатке, укладывая ладони на шею.

Большой палец поглаживает линию роста волос. Ведьмин оберег отсутствовал.

— Livian armis[1], — тихо шепчет ведьма, её тело медленно покрывается альвийской военной формой тёмно-изумрудного цвета. — Дёрнешься, и я перережу тебе глотку, — чуть громче проговаривает она.

Тот, ктопритворялсяальвийским королём заходится в хриплом смехе, чувствуя ледяную сталь клинка рядом со своей шеей.

— Эсфирь, ты сошла с ума?

Он пытается дёрнуться вверх, но её магия уже пропитала не то, что тело, всю комнату.

— Кто ты? — остриё клинка легка входит в плоть, но он даже не шипит.

Тот, кто исполнял роль короля, внезапно, скидывает её с себя, чинно поднимаясь. Он медленно отцепляет небольшую металлическую веточку с ремня, которая превращается в трость. Эсфирь, не дожидаясь дальнейших действий, замахивается клинком, отпуская его точно в цель — левый глаз.

Но ЛжеВидар всего лишь