С такими мыслями я медленно брёл между кустарников, оглядываясь по сторонам в страхе, что богиня меня всё ещё преследует. Довольно быстро я вышел к небольшой речушке с перекинутым через неё мостиком. После быстрого бега меня мучила жажда. Я подошёл к воде, присел и наклонился, чтобы сделать глоток воды. При этом лицо моё отразилось в речной глади, и я отпрянул: оттуда на меня смотрел олень, на голове которого ветвились рога.

— Что это?! — хотел закричать я, но из пасти вырвался только рёв. — Ааааа! Аааа!

«Почему я стал так похож на оленя? — спрашивал я себя. — Надолго ли это? Как я буду жить в таком образе?»

Но жажда оказалась сильнее страха, и я напился воды из реки. Пока я пил, мысли мои приходили в некоторый порядок. Я вспоминал, чем я мог так прогневить богиню. Ну да, я смеялся над её девственностью, говорил, что она просто баба, а не охотница, что я лучший охотник, чем она… но ведь всё это было не всерьёз! Она что — шуток не понимает? И кто же донёс на меня Артемиде? Кого я так обидел, что он решил искать защиты у богини?

Я копался в своей памяти и понимал, что задевал очень многих. Отца, мать, моего брата Диониса, доставалось от меня и моим друзьям, и Алексине, и Доре… кажется любой, с кем я встречался, мог затаить на меня обиду. А значит, любой мог пожаловаться на меня Артемиде.

— Зачем на тебя жаловаться, Актеон? — раздалось вдруг позади, и я оглянулся. Кентавр Хирон переступал с копыта на копыто и смотрел на меня осуждающе. Я обрадовался и кинулся было обниматься к своему учителю, но он оттолкнул меня.

— Куда ты, жалкий сплетник, тянешь свои копыта? Я ли не учил тебя, что нельзя гневать богов, нельзя с ними тягаться? Боги ведают всё и мгновенно. Почти всегда они игнорируют ваши глупые речи, но ты перешёл грань, которую Артемида могла стерпеть от такого жалкого червя. Наслаждайся теперь рогами и копытами! Ты честно заслужил их!

— Хирон, как же мне вернуть своё человеческое обличье? — проревел я, однако старый кентавр понял меня.

— Сначала ты подумай, как тебе выжить, — ответил он. — Прислушайся.

Я напряг слух и услышал вдали собачий лай.

— Так это мои собаки, — сказал я с облегчением. — Они защитят меня от всего, даже от гнева Артемиды.

И я, встав на все четыре копыта, побежал на лай собак. Через несколько минут я выскочил на открытую местность. Вдали были видны несколько маленьких домиков и один большой, красного цвета, в котором явно жил аристократ. Здесь было непривычно сумрачно, словно опускалась ночь, хотя я знал, что ещё только полдень. «Видимо, тучи накрывают землю, и будет гроза», — подумал я. Возле красного дома я увидел огромную свору псов. Было далеко, и я не мог разглядеть, мои ли это собаки, но других здесь быть не могло, и я начал кричать:

— Ихнобат! Гилей! Пемена!

В моей своре было полсотни собак, и все они были уже неподалёку. Теперь я мог чувствовать себя в безопасности.

Вдруг прямо за домом появилось и стало разрастаться нечто такое, чего я никогда не видел. Это была чернота и не чернота, пустота и не пустота, что-то настолько страшное, что сначала я замер, не смея двинуться с места. Царство Аида наступало на мир живых, неся смерть и разрушение. Оно быстро заняло половину неба и неотвратимо надвигалось. Вот-вот оно поглотит моих собак. И я стал кричать:

— Напа! Напа! Ко мне!

Напа была моей любимицей. Она была наполовину волчицей, и своими качествами превосходила любую собаку из моей своры. Собаки тоже увидели опасность и рванули ко мне. Сам я развернулся и поскакал обратно в лес, пока царство Аида не накрыло нас.

Автор ждёт читателей, желающих задать вопросы, в своей группе в Telegram: Тёмные воды Алексея Черкасова (https://t.me/AlexCherckasov)

Глава пятая

Тот, что со шрамом, продолжал глумиться:

— Вы не волнуйтесь, ребятушки. От голода не умрёте. Если что, собачек своих догоните, говорят, они тоже вкусные… Устроите здесь собачью ферму, хе-хе-хе… А мы будем иногда приезжать, новости вам рассказывать про ваших девок.

Меня всего распирало от ярости и от бессилия. Эх, хоть бы руки освободить. Они были связаны за спиной и рядом не было ничего, обо что я мог бы перетереть верёвки. И перейти на другое место невозможно, не дадут. Или? Попробовать, как Игорь?

— Эй, ты, трансвестит хренов… — я не знал, почему мне пришло в голову именно это, я просто хотел его разозлить. — Рожа мне твоя знакома… это не на тебя все мужики в моей роте мочились по утрам?

Наступила тишина. Похоже, что главарь оторопел от наглости.

— Что-о-о? — тихо сказал он, и я почувствовал сильный удар ногой в грудь. Такой сильный, что аж рёбра затрещали и я чуть сознание не потерял от боли. «Переборщил, похоже», — подумал я, когда меня схватили за ноги и поволокли куда-то из дома, но успел добавить:

— Ну точно ты! Что — разозлился? Зато парни твои теперь знают, кто ты есть…

Двое мужиков пару минут меня попинали возле дома, впрочем, без особого рвения, потому что они всё время молчали, пока один из них не сказал:

— Ну харэ, хватит с него. Всё равно Кузя его убьёт, пусть валяется.

— Эй, слышь, как тебя… Что правда, что ли, Кузю чморили?

— Правда, — буркнул я. Пусть доказывает теперь своим гориллам…

Наступила тишина. Пока они меня пинали, повязка с глаз немного сползла, и я, задрав голову, правым глазом видел кусочек местности. Покрутившись немного на месте, мне удалось увидеть нашу «Ниву». Я потихоньку пополз к ней, надеясь, что бандиты заняты и не заметят моих перемещений. Добравшись до машины, я облокотился на неё и начал перетирать верёвки о кромку кузова. Мои усилия были уже почти вознаграждены, когда одновременно раздались истошные вопли. Орали нападавшие, орали так, словно на них, как минимум, напала толпа зомби.

— Глаза! — орал кто-то из них. — Закрывайте глаза!

Как раз в это время я перетёр верёвку и освободил руки. Бандиты