трудно изменить. Во всем христианском мире власти продолжали осуждать любое занятие, кроме распахивания земли, учительства или преподавания.

Растущее богатство мирян в сопоставлении со статичными доходами духовенства не побуждало родителей отправлять своих детей учиться на священников. Когда (примерно в 1625 году) Джордж Герберт сказал своему другу, что собирается принять духовный сан, его друг попытался удержать его, заявив, что это «слишком низкое назначение, не соответствует его рождению, он погубит свои превосходные способности и свой природный дар». На что Герберт ответил, что «хотя беззакония последних времен заставили меньше ценить духовенство, и священное имя духовного лица презирается, все же я стану трудиться над тем, чтобы вернуть его почетный статус».

Нам известны отцы девяноста пяти священников графства Ольденбург (герцогством стало в 1777 году. — Ред.) в Северной Германии, и то, чем они занимались: пятьдесят пять были священниками, шестнадцать — крестьянами, два — солдатами, семь — владельцами лавок, один — учителем латыни, шесть церковными служителями или ризничими, шесть — бургомистрами или олдерменами (членами городского правления), два — дворянами.

Грубые подсчеты показывают, что в XVII веке половина священников Швеции происходили из семей духовенства. Профессия (так ее стали называть) становилась наследственной. Бенедикт Карпцов, жесткий лютеранский теолог, умерший в 1624 году, стал родоначальником четырех поколений, в числе которых доктор богословия, а пятый из его потомков умер в 1803 году. Друг Меланхтона Иоганн Фабриций, пастор в Нюрнберге, основал династию священнослужителей из четырех поколений, двое его потомков стали пасторами в Нюрнберге.

По сравнению со своими предшественниками сельский пастор чуть больше зависел от светских феодалов и дворян. Сельские священники конца Средних веков зависели обычно от церковных личностей типа аббатов и отсутствующих епископов. Протестантский сельский пастор больше зависел от дворянства.

В Германии периода Тридцатилетней войны (1618–1648) известно о том, как капелланы отправлялись на службу к родовитым дворянам, выступая также как их дворецкие и лакеи, — таковы были условия войны. Вряд ли следует полагать, что стоявшее ниже по положению духовенство могло влиять и помогать избавиться своим господам от их пороков.

В Германии в XVII веке многие священнослужители доходили до того, что позволяли дворянству отдельно причащаться или даже использовали иную и более вежливую формулу для проведения причастий у благородных людей. В Дании в 1551 году королю Кристиану II (1534–1559) пришлось издать закон, гласивший, что дети священников не должны становиться рабами своих покровителей.

Все же зависимое духовенство, доведенное до крайности сельским образом жизни, никогда не осмеливалось порицать видимые пороки своих феодалов. Если бы Реформации не удалось улучшить социальный статус духовенства, оно бы не смогло (пусть медленно и болезненно) повышать свой образовательный уровень. Все большее количество священников обучались в школе и университете.

Уважение, которого священнослужители не могли достичь богатством, они приобретали через образование. Как Реформации, так и Контрреформации удалось создать образованное духовенство. Священник немецкого университета или огромной городской церкви получал достаточное пособие, его высоко ценили, точно так же, как его датского, английского или шотландского коллегу.

В немецких городах священник стоял выше сенаторов. Немецкий пастор Валентин Андреа, умерший в 1654 году, считался обладателем неплохой библиотеки, где хранились редкие рукописи и живописные работы, в частности гравюра из серии «Из жизни Девы Марии» Альбрехта Дюрера и «Обращение святого Павла», написанное Гансом Гольбейном.

В Англии занятия священников, безусловно, позволили им благодаря своим знаниям приобрести репутацию stupor mundi (высшей учености). По крайней мере, больше половины тогдашних священников имели беглое представление как о древнееврейском, так и о греческом языках. Английский адвокат Джон Селден, не стеснявшийся при случае подвергать критике духовенство за его мораль и образ поведения, тем не менее написал: «Все признают, что никогда ранее не было столь просвещенного духовенства. Никто не судит их за невежество».

Все основные протестантские церкви отстаивали право сделать университетскую степень частью квалификационных признаков, необходимых для посвящения. При этом, естественно, сталкивались с практическими сложностями. В 1544 году конференция в Лейпциге сделала пожелание правилом, и оно стало одним из первых среди многих подобных решений. В 1550 году в Веймаре учредили легкий экзамен для сельского духовенства, но священники проходили более трудный экзамен, если перемещались в город.

Нам известно, как Меланхтон проводил экзамен перед посвящением в Виттенберге в 1549–1555 годах. Его содержание в основном посвящалось вероучению, а вовсе не богослужению. Посвящаемым полагалось знать разницу между протестантским и католическим учениями, разбираться в библейской основе протестантского учения.

Меланхтон задавал вопросы по этике и церковной истории, трудные вопросы по догматике, он не походил на самого себя, когда проявлял жесткость в перекрестном экзамене. Обычно экзамен проходил на латинском и продолжался по крайней мере час. Неизбежно многие кандидаты учились богословию не в университете, но по учебникам Меланхтона.

В Штеттине в 1545 году провалившихся кандидатов велели держать в богадельне и обучать дальше. В 1552 году Меланхтон опубликовал «Экзамен посвящения», разработанный для того, чтобы помочь как экзаменаторам, так и кандидатам, вскоре его приняли как официальный документ. В Виттенберге экзамен закончился коротким обращением, где посвящающимся напомнили о значении их предназначения. Литургия посвящения Лютера содержала простую клятву, как блюсти интересы людей, ради которых умер Иисус Христос, как жить, помогая жене и детям согласно христианским заповедям.

Повсеместно в Европе, католической или протестантской, перед посвящением проходило нечто вроде испытания. Иногда посвящаемый в сан священник проходил обучение, познавая теологические принципы. В 1586 году архидьякон Колчестера распорядился, чтобы изучали определенные книги, велел занимающим должность священнослужителям составить особенные проповеди под руководством наставника. И во время своего следующего визита требовал подтверждения, что такие проповеди произнесены.

Можно проследить и возрастающее количество выпускников высших учебных заведений. В 1573 году епископ из Линкольна рукоположил в священники 25 человек, из которых 8 оказались выпускниками высших учебных заведений. В 1583 году он рукоположил 32 человека, из них 22 закончили вузы. В 1585 году в епархии Линкольна насчитывалось уже 399 выпускника-священника, в 1603 году — 646.

ПРОПОВЕДИ

Высшее образование стало насущной необходимостью для духовенства, поскольку от священнослужителей ожидали многое в качестве проповедников и учителей.

Суровые протестанты установили, что в воскресные дни надо обязательно проводить две службы с проповедями. Однако обычно им не удавалось этого добиться. Далеко не в каждом церковном приходе сельский житель слушал проповедь, а тем более посещал одну или две службы.

Существовали два разных подхода к проблеме кадрового обеспечения сельских приходов. Один заключался в снижении стандарта рукоположения ниже идеала образованного священника, разрешая, таким образом, проповедовать не очень образованному священнослужителю. По поводу сказанного раздавались постоянные жалобы, особенно в континентальной Европе, что сапожники, механики и другие