некомфортно из-за боли в ноге, взволновал конгрегацию и священника тем, что стал шаркать своей ногой и называть своего соседа бабуином.

Нам известно об этих исключительных случаях, потому что они имели особое значение. Следует отметить подобающую торжественность поклонения, результатом которого стало недопущение на службу маленьких детей и, следовательно, их матерей. В ирландском каноне 1634 года церковным сторожам предписывалось, чтобы те предупреждали население не приносить и не приводить маленьких детей, которые не могут усидеть спокойно на своих местах. В 1616 году на Киркской сессии в Перте предписывалось, чтобы клирик со своим красным посохом выдворял «обращающихся друг к другу детей».

Чем дольше налагались наказания за непосещения церкви, тем менее следовало ожидать идеального посещения. Когда Пауль Герхард, автор знаменитых гимнов, прибыл в Виттенберг в 1628 году, он обнаружил, что, когда он произносил свои молитвы в замковой часовне, где Лютер прибил свои тезисы, его потревожили студенты, богохульствовавшие, пившие и скандалившие.

Согласно англиканской литургии полагалось преклонять колени, причем не только во время принятия причастия. Однако в большой конгрегации немногие, кажется, делали это — по той причине, что не сохранились пуританские чувства в виде старого обычая, равно как и соломенный пол, а также из-за отсутствия подушечек.

Король Франции Генрих III (р. 1551, правил в 1574–1589. Последний из династии Валуа. Убит монахом Жаком Клеманом. — Ред.), бедный расточитель, забавлялся на протяжении всей мессы со своим щенком. С другой стороны, особенно в кальвинистских странах, существовали любопытные описания пристального внимания и возвышенного поведения, сопровождавших публичные службы.

Один прошлый обычай казался проявлением непочтительности не только потомкам, но и большинству современников, он связан с ношением шляп мужчинами в церкви. Шляпы снимались во время молитвы и, конечно, таинства, однако сохранилось множество изображений конгрегации, где слушатели одеты в шляпы во время проповеди. Это стало одним из различий между лаудианцами и пуританами, поскольку лаудианцы попытались заставить снимать шляпы. В некоторых частях Швейцарии ношение шляп продолжалось даже в XIX веке.

УЦЕЛЕВШИЕ

В протестантских странах сельские жители часто следовали старым обычаям. Они продолжали креститься, входя в церковь или кланяясь престолу, хотя им настойчиво велели поступать иначе. И все же, даже в реформированных странах, они не всегда принимали подобные наставления или продолжали вести себя по-старому, соглашаясь для вида.

Их кюре мог оказаться небезразличным к подобным проблемам или презреть их ради своей паствы. Старинные ритуалы, освященные или созданные средневековой церковью, происходившие из глубин воображения простодушных людей, иногда унаследованные из дохристианской эпохи, не искоренялись Реформацией.

Огромный колокол, звонивший во вторник на Масленицу, назывался Блинным колоколом, который однажды созывал людей на исповедь, продолжил звонить и на сельских колокольнях; его назначение забыли и вспомнили тогда, когда начали верить, что он является сигналом домохозяйкам начать печь блины.

Крестьяне продолжали отмечать 5-е воскресенье Великого поста горохом и бобами, Пасхальное воскресенье яйцами, мальчики продолжали собирать иву, хотя процессия в Вербное воскресенье теперь приобрела неорганизованный вид или запрещалась. Наблюдатели обнаруживали пожилых людей, произносящих свои молитвы на могилах своих умерших, кланявшихся крестам или осенявших себя крестным знамением. Или оскорблявших своих соседей тем, что носили знак креста на груди (однако в некоторых лютеранских церквах знак креста продолжали поощрять).

По-прежнему верили, что звон колоколов порождает молнию. Пасторы противились крещению колоколов или сожжению священного ладана для защиты от грозы. Немецкие сельские жители принуждали сопротивлявшихся пасторов звонить в колокола, чтобы защититься от грозы. В Куммерсбрюке население было убеждено в физической необходимости подобного действия, потому что гроза разрушила дома прямо в тот день, когда они не смогли позволить себе позвонить в колокола. Даже добродетельные протестанты не могли удержаться от слов «Господи, помилуй наши души», множественные надписи ora pro nobis оставались неповрежденными.

В лютеранских странах новая месса, хотя и стала проще, все же немногим отличалась от старой. Меланхтон однажды посоветовал пастору вносить минимальные изменения ради сохранения конгрегации. Хотя лютеранская месса менялась в течение ряда лет, все же она претерпела незначительные изменения.

В различных церквах сохранялись свечи, одеяния, исполнение службы на латинском, поклоны и преклонение, распятия, образа и вышивки. Во Франкфурте дореформаторские требники продолжали использоваться вплоть до конца XVI века. С 1536 года, когда реформаторский пастор Вольфганг Мускулус посетил лютеранскую службу в Эйзенахе, и вплоть до 1653 года, когда пуританин, английский посол в Швеции, посетил собор в Скаре, сохранялись постоянные записи об испытанном населением шоке от реформаторской традиции, связанной с лютеранскими литургиями. В конце 1635 года в Гамбурге предприняли попытку перестать произносить службы на латинском, но тех, кто это сделал, обвинили в кальвинизме.

В реформированных странах некоторые жаловались, что церкви напоминают амбары, в них нет ничего достойного поклонения. В 1569 году в Базеле конгрегация сообщала, что выйдет из церкви, если проповедник начнет угрожать папе, оставались те, кто продолжал использовать четки.

Бедная матушка Уотерхаус жаловалась в 1566 году, что Сатана не позволяет ей молиться на английском, поэтому она продолжала произносить про себя латинские молитвы. Некий гражданин из Женевы ворчал, что распевание метрических псалмов напоминает о старом пении священников и вызывает у него головную боль. Известен и пастор из Женевы, бывший монах, его критиковали за то, что он держит свои руки подобно монахам.

Вовсе не ожидали, что столь радикальные перемены потревожат или смутят поклонение наблюдавших за происходящим верующих.

С другой стороны, сохранились немногочисленные свидетельства случаев беспорядков и недовольства. Возражения с целью защитить традицию немногочисленны. Большинство протестов исходили от тех, кто хотел провести перемены — считали, что возрождение старой литургии, прежних обычаев или давних орнаментов слишком напоминают о папстве, и потому их следует убрать.

Чтобы понять воздействие Реформации на обычную конгрегацию, необходимо осознать, что массовые суеверия вызывали у некоторых образованных людей чувство отвращения к ним, причем настолько сильное, что оно даже ощущалось физически. Говорили, что отношение Джона Нокса к мессе можно объяснить только тем, что в течение тех лет, что он ее посещал, Нокс не обнаруживал в ней ничего загадочного, связывая ее с ложным поклонением идолу.

Для многих образованных людей упрощенная, библейская, проводимая на народном языке литургия пришла вместе с освобождением, неся очищенные душевные переживания, как будто конюшни церкви, промылись свежей водой Божественной правды. Как и новообращенные, они настолько прониклись силой нового, что больше не видели благочестия в старом и предпочитали выбросить всякие его следы из памяти и сознания.

ВОСКРЕСЕНЬЕ

Тесно связанной с желанием порядка и проявлением почтения во время службы стала попытка придать более торжественный вид воскресной службе. Хотя воскресенье оставалось днем, когда посещалась церковь, тогда же происходили