– Ты что-нибудь узнал?

– Ты о чем? – спросил я.

– О священном Талисмане Диамонд, – напомнила она стревогой. – Или ты забыл?

Я замахал руками:

– Что ты, что ты! Я все помню. Так вот, СвященныйТалисман Диамонд находится… Ладно, об этом потом. Я тебе пока вот что скажу:ваши древние хроники брешут, что ваш мир обязательно погибнет, если вдругТалисман не отыщется. Но этот так к слову, Талисман мы отыщем, я тебе помогу.

Она спросила настороженно:

– Почему?

– Что почему?

– Почему поможешь? Демоны ничего за так не делают!

Я ухмыльнулся, она сразу насторожилась и сделала попыткуотодвинуться вместе со стулом.

– Ты права.

– Та что ты захочешь взамен?

– А что можешь предложить? – просил я, какзаправский торгаш.

Она гордо выпрямилась.

– За спасение моей страны – все!

– А у тебя много чего есть?

– У меня нет ничего, – отрезала она, – кромежизни и моей чести! Но ты можешь взять то и другое.

Я опустил взгляд, чувствуя себя полным засранцем.

– Извини, ты не так поняла. Я не посягаю на твою честь.И на жизнь тоже…

– Честь дороже, – прервала она нескольковысокомерно.

– Тем более, – сказал я послушно, – на жизнь.У нас то, что у вас зовется девичьей честью, отдается за так, а не как уплата.И не потому, что я такой уж орел, а просто у нас никто ни к чему не принуждает…Ладно, это лирика, а мы пока поступим вот так…

Я собрался рассказать ребятам о невероятном приключении, нокак-то некстати вспомнил одного из друзей по институту, так часто и вподробностях рассказывавшего о своих сексуальных контактах, что стало не точтобы противно, а как-то смолчалось само по себе. И хотя в нашем общении сАзалиндой нет даже намека на сексуальность, даже эротичности нет… ну, ярковыраженной нет, но что-то между нами установилось…

Гм, это как Лилюшка, что ругается с соковыжималкой, котораястала больше шуметь, уговаривает стиральную машину не прыгать по ванной, а савтомашиной, которую зовет «Звездочкой», вообще подружилась. Вчера незаводилась, так Лилюшка поупрекала ее, вылезла, повздыхала, погладила крыло,поправила зеркальце, снова села, и машина тут же, простив ее, легко завелась спервого оборота.

Все мы разговариваем с животными и уверяем знакомых, что«они все понимают», Николай всегда орет на футболистов, наблюдая матч потелевизору, а его жена, напротив, пререкается с персонажами «Санта-Барбары».Всего-то разницы, сказал я себе, что этот персонаж способен отвечать в узкихрамках программы, а вот собака хоть и понимает больше, но отвечать не может,только смотрит преданно да хвостом виляет…

И все-таки днем время от времени вспоминал одухотворенноелицо прекрасной эльфийки, лучистые глаза и пугливый, как у молодого олененка,взгляд. Хорошую модель мы придумали, молодец Ворпед. Да и все мы молодцы:обсуждали, критиковали, подсказывали, добавляли, улучшали, пока не появилосьтакое вот совершенство, что вчера, как божественное видение, освятилоприсутствием мою кухню.

Не отдавая себе отчета, вечером я прибрался на кухне, вымылпосуду и тщательно вытер, чего не делал уже давно. Со стола убрал и унес в кабинеткучу бумаг, что как-то сами перебегают сюда. Во всяком случае не помню, чтобы якогда-то их приносил. Смешно, конечно, но чисто выбрился и поулыбался в зеркалесвоему отражению: не слишком ли желтые зубы, не пора ли начинать чистить.

Для Азалинды я упростил переход через Портал, снабдив ее,как ей объяснил, Печатью Перехода, чтобы она могла входить на кухню, нерасходуя чудовищные запасы энергии магов.

Сегодня вечером, когда я еле доволокся из офиса, она ужесмиренно ждала меня на кухне. Я видел, как осветилось тихой радостью ее нежноекукольное личико, а большие удлиненные глаза вспыхнули, как утренние звезды.

– Прости, – сказала она, вскакивая, – но тебяне было…

– Все хорошо, – успокоил я. И добавилнепроизвольно: – Я рад, что ты пришла.

– Правда? – прошелестела она счастливо.

– Самая что ни есть, – ответил я искренне. –Как тебе здесь, осваиваешься?

– Уже не так боюсь, – призналась она, – новсе равно… так много магии и высокого волшебства… А ты странный демон.

– Чем же?

– Добрый, – ответила она.

– Уверена? – переспросил я.

Тень сомнения мелькнула на миг, но тут же малышка прямопосмотрела на меня огромными сияющими глазищами и сказала убежденно:

– Уверена.

Я машинально делал все то, что делает всякий одинокиймужчина: вынимал из холодильника холодное мясо, рыбное филе, сыр, нарезал хлебаи сказал смущенно:

– Очень жаль, только сейчас вспомнил, что наша пища вамне годится. Но попытаюсь что-то придумать…

Он удивилась:

– Что? Разве я могу есть в мире демонов?

– Нашу еду нет, – ответил я честно.

– Вот и хорошо…

– Еда – это только еда, – сказал ямашинально. – Пожалуй, попробую перебросить часть продуктов из твоего мирав мой… И тогда будем пить чай за одним столом: я свой, ты свой, но все-такивместе.

Она вся засветилась радостью.

– Ты в самом деле это сможешь? Правда?

– Постараюсь, – ответил я уклончиво. – Незнаю, какие могут возникнуть технические трудности, так что не клянусь.

Она сказала с убеждением:

– Ты могучий демон! Ты все сумеешь.

– Почему именно я могучий?

– Ты по эту сторону Великого Портала, – объяснилаона резонно. – Ты его могучий хранитель. А остальной мир находится затвоей спиной и под твоей защитой. Даже другие демоны твоего мира – под твоейзащитой.

По сути, мне пришлось всего лишь скопировать часть общейпрограммы, внести совсем крохотные изменения, и, когда Азалинда появилась, я,очень довольный, показал на комп.

– Этот могучий талисман обеспечит тебя всем, что у васподают на стол!

Она всплеснула тонкими белыми руками, в глазах изумление.

– Правда? Так быстро?

Я сказал самодовольно:

– Ты же сказала, что я могучий демон. Теперь я сам вэто верю… иногда.

Она сказала нерешительно:

– Тогда можно… те прекрасные яблоки, которые я виделана столе у королевы Адельманды?

Я кивнул, быстро нашел в меню все, что едят в королевствеэльфов, проскроллировал по списку, выделил яблоки, но потом увидел, что естьлучше и еще лучше, дошел до конца списка и, отметив четыре последних названия,нажал на Enter.