– Пойдем, – сказал я.

– Куда?

– В зал ваших магов, – объяснил я. – Туда,откуда они могли тебя телепортировать в мир демонов.

Она застыла, пораженная, в глазах мелькнул испуг.

– Ты об этом знаешь?

– Я же паладин, – объяснил я с усмешкой. – Язнаю многое о мире демонов.

Высокое строгое здание Гильдии Магов приближалось, но увхода Азалинда остановилась.

– Зачем? – спросила она с подозрением. –Зачем тебе наш зал?

Я ответил честно:

– Я хотел бы, чтобы маги отправили и меня с тобой. Тыже знаешь, я великий воин. Я всегда сумею тебя защитить.

Она отшатнулась:

– Нет!

– Не сумею?

– Нет, – повторила она, дрожа всем телом. – Яне хочу… не хочу, чтобы ты там дрался.

Я поинтересовался:

– А если на тебя нападут там?

Она отчаянно помотала головой.

– Нет! Там… на той стороне… Нет, я не хочу, чтобы тытам обнажал меч.

– Почему?

– На той стороне, – прошептала она, – хорошийдемон. Я не хочу, чтобы ты причинил ему вред… Или убил. И не хочу, чтобы онпричинил вред тебе. Он невероятно силен!

Я сказал гордо:

– Я великий воин! Ты видела, как я бил мобов. Я убью идемона.

Она произнесла решительно:

– Тогда я попрошу магов, чтобы тебя ни за что туда непропускали.

– Как ты верна этому демону, – сказал я печально,вздохнул: – Хорошо, пригласи магов.

По ее зову в зал вошли пятеро, всем лет по пятьсот, сухие ировные, как сосны. Старший сразу сказал, что меня никто в мир демоновотправлять не станет, это слишком дорого, ману приходится копить всем магамэльфийской деревни и города несколько недель, но у меня уже приготовленыаргументы: я выложил золото и указал поблизости источник маны, что находитсясовсем близко под землей, не придется даже рыть глубокий колодец, это даст имманы в десятки раз больше, чем затратят на мою переправку в мир демонов.

Все это время Азалинда стояла бледная и трепещущая, а когдамы сторговались, с плачем принялась умолять магов не отправлять меня в тот мир,ибо я – святой паладин, рыцарь церкви, сразу же начну там битву с демонами, аэтого делать нельзя…

Маги заколебались, я вытащил меч и положил на стол.

– Я оставляю его здесь. Какие вам еще нужныдоказательства?

Старший из магов спросил строго:

– Но зачем тебе в мир демонов, если не для битвы?

– Паладины не только дерутся, – ответил яуязвленно, – я вообще-то еще и разговаривать умею. Даю слово паладина, чтоне стану там драться!

Несмотря на протесты Азалинды, нас поставили в центре круга,прозвучали нужные слова, вспыхнул свет, я увидел свою комнату и себя внадвинутом на лоб шлеме, полностью закрывающем лицо. Я там с таким напряжениемвсматриваюсь в полутемный зал, где все еще совещаются маги, что вообще-то порапровериться у окулиста, не садится ли зрение.

Азалинда дрожала, глаза огромные, умоляющие. Я подошел ксебе, сидящему, произнес громко:

– Ну что, для нашей дорогой Азальки… скажем правду?Азалька, ты извини, я сейчас исчезну. А Владимир тебе все объяснит.

Я в кресле откликнулся:

– Азалька, не пугайся…

Я снял шлем, сверкающий доспехами Даниил исчез с легкимхлопком. Поднимаясь, я сказал Азалинде с раскаянием:

– Ты прости, но я должен тебе многое рассказать. Мычастые гости в вашем мире, но там мы должны менять свое обличье. Я выбрал себяличину паладина и назвался Даниилом…

Я собирался рассказывать долго, но Азалинда со счастливымплачем ринулась мне на шею. Я рухнул в кресло, усадил ее на колени, гладил позолотым волосам, она плакала и смеялась одновременно, держала мое лицо владонях и жадно всматривалась, теперь не просто находя черты Даниила, а видяодно и то же лицо.

Я уговорил ее остаться со мной на ночь. Весь вечер водил понеобъятному коттеджу, на фиг мне столько комнат, залов, кладовок, как будтоживу в Средневековье, где нужно делать запасы на случай осады.

Восторг вызвали разве что бассейн и удивительная ванна сподогревом, гидромассажем и прочими девайсами, да еще в бильярдной я объяснилсмысл игры, но когда Азалинда взяла в руки кий и сделала пару ударов, я понял,что играть с нею не буду, ни один мужчина не любит срамиться перед женщиной.

Наибольший интерес, понятно, вызвала кухня. Все-такинастоящая женщина, если с нашей мужской точки зрения. Ненастоящая спервапостаралась бы точно определить, сколько смогу и сколько буду тратить на еесодержание, буду ли покупать дорогие вещи и позволю ли взять абонемент вдорогой фитнес-клуб, где массаж, педикюр, маникюр и достойное для нее общество…

Азалинда с упоением училась обращаться с кофемолкой,соковыжималкой, тостером и программируемой плитой, а также духовкой, вытяжкой,подсветкой и прочими наворотами. При этом со всеми ними щебетала, а эти умныевещи, как мне показалось, внимательно слушают и в свою очередь проникаются кней симпатией.

– Про холодильник не забывай, – напомнил я. –Вся еда… ну, почти вся хранится в нем. Вот эти два белых шкафа…

Она потянула на себя ручку.

– Великая Табитс! Какое дивное колдовство в вашейстране демонов!

Я убрал верхний свет, оставив приятный боковой, что создаетполуинтим, Азалинда изумилась и этой мелочи, ведь ни факелов, ни свечей, нидаже светильников, воздух дивно чист и свеж, я указал на кондиционер и пояснил,как им управлять.

Она заметила, что я все чаще поглядываю на спальню, воткрытую дверь видна роскошная кровать, нежный румянец окрасил бледные щеки, яуслышал прерывистый шепот:

– Ты будешь мною разочарован…

– Почему?

Она уткнулась лбом мне в грудь и прошептала совсем тихо:

– Я девственница. Тебе со мной будет неинтересно…

Я обнял, поцеловал сверху в макушку, где золотые волосыразделяются на пробор.

– Азалинда… Ты даже не представляешь, как я счастлив.Да, и мы, демоны, можем испытывать такое чувство. Просто в нашей современнойжизни это бывает все реже и реже.

– Почему? – спросила она, не поднимая головы.

– Имитаций много, – объяснил я. – А всеимитации проще и доступнее.

Я обнял ее за плечи и повел в спальню. Она настоящая,стучало в груди. Настоящая, что бы там ни вякал мозг, этот разросшийся отростокспинного, который в последнее время слишком много на себя берет. Она настоящая.Более настоящая, чем абсолютное большинство женщин, давно переставших бытьженщинами, а только сохранивших их половые признаки.