Моя рука наконец высвободила восставшую плоть из тесного плена брюк. Теперь с губ Фокса сорвался протяжный стон, когда я ловко пробежалась пальчиками по напряженному стержню. Туда, обратно… Туда, обратно…

– Обещаю, буду нежен, – произнес мужчина, глядя мне в лицо.

Я кивнула, доверившись его серым омутам глаз. Для меня это было мигом откровения, когда, обхватив мужчину двумя руками за шею, прижавшись к его груди так сильно, как только могла, я ощутила, как Ал еще раз нежно погладил меня там, внизу, и приставил рвущуюся вперед плоть к нежным, чувствительным складочкам.

Он мог сам настойчиво войти в меня, пронзить одним ударом, заставить испытать боль, но вместо этого, подхватив под бедра, помог мне самой насадиться на него, медленно, сладко, замирая от каждого преодоленного миллиметра, разрывая себя изнутри и чувствуя болезненное наслаждение от этой пытки. Я ощущала жар и стальную твердость его плоти, толщину, которой боялась и которая теперь наполняла меня, боль, которая саднила и заставляла всхлипывать.

– Тшшш, – пропел он мне на ухо. – Теперь ты моя, девочка.

Выйдя почти до конца, оставив внутри лишь твердое острие своей плоти, Аластар вновь пронзил меня. Я мучительно впилась ногтями в его плечи, оставляя красные борозды царапин, а взамен получила новую, еще более сильную фрикцию. Затем следующую… и следующую…

– Ах… Ах… – вырвалось из меня.

– Потерпи, девочка, я знаю, ты можешь, – шептал Аластар, перенося свою руку на мое лицо. Я ухватила ртом его пальцы и вобрала в себя, желая познать вкус этой плоти. Это завело мужчину еще больше. – Моя Тори… Только моя…

Он ускорил темп, прижимая к себе все сильнее и заставляя тихо стонать от каждого нового удара внутри себя. Боль плавно сменилась наслаждением и жаром чего-то необузданного, что вот-вот готовилось взорваться. Я крепче обхватила ногами его талию, желая оказаться еще ближе, принять до конца, почувствовать скольжение его члена внутри себя и знать, что Алу так же хорошо, как и мне.

Он любил меня неистово, вдалбливая себя так глубоко, насколько мог, словно пытался завоевать еще какие-то до сих пор неизведанные им миллиметры. Он дышал моим ароматом, скользил губами по щекам, сжимал зубами мочку уха, а я прикусывала его пальцы, ласкала их языком и теряла голову от тихого шепота:

– Любимая, сладкая… Какая же ты сладкая…

Аластар с рычанием вошел в меня особенно глубоко, и невидимая пружина моего наслаждения распрямилась, заставив исторгнуть из себя сладострастный крик. Я взорвалась тысячами осколков, и под этим взрывом родилась новая, маленькая вселенная. Пульсация била тело, а я открытым ртом хватала воздух, которого показалось очень мало. Чувствовала изливающееся в меня семя, принимала его, дрожа от накрывающих волн экстаза.

Аластар крепко обнял меня руками, прижал к себе, все еще не покидая моих пределов, жарко прошептал на ухо:

– Теперь я никуда тебя не отпущу. Никогда. Буду любить тебя и нашего ребенка. Никому не позволю причинить вам вред. Только пообещай, что не сбежишь от меня сама. Умоляю, Тори… Пообещай.

– Обещаю, – уткнувшись лбом в его плечо, выдохнула я.

Мысли медленно возвращались в голову, давая осознать, что только что произошло между нами.

Любовь. Секс.

Я сидела на тумбе, сжимала в объятиях мужчину, восстанавливала сбившееся дыхание и прятала лицо под мокрыми волосами, прикрыв глаза от еще не прошедшего наслаждения.

Не могла сдержать дурацкую улыбку, которая возникла на лице и с каждой секундой становилась все шире. Ал продолжал целовать меня в макушку, согревая своим дыханием, и гладил по спине руками.

– Знаешь, – прошептала я. Мне вдруг очень захотелось признаться Аластару в одной странной вещи. – Раньше я думала, что после своего первого раза тут же побегу проверять, не пропал ли мой дар. Ведь если бы я ошиблась, то его отсутствие, как индикатор, указало бы о моей потере.

– А сейчас?

– А сейчас я понимаю, какой была дурой, – подняла взгляд на Фокса. – Просто чувствую, что дар по-прежнему со мной, но использовать его больше нет смысла. Мне претит мысль, что я могу подойти к другому мужчине и поцеловать его ради проверки.

И это было действительно так. Теперь мне было попросту незачем это делать, ведь рядом стоял мужчина, чьей фантазией была реальная я. Не иллюзия, сотканная из извращенных желаний, а именно я.

Порочная, грешная, циничная.

Нас тянуло друг к другу давно. Это было понятно еще в новогоднюю ночь, когда он пришел пьяный, замерзший к моему дому, наплевав на все свои принципы.

Пришел к той, кого считал шлюхой, о ком думал как о женщине, имевшей сотни мужчин, и все же воспринявший меня всерьез. Уже гораздо позже он узнал от Виктории правду о моей истинной натуре. Наверное, это дало окончательный толчок его чувствам.

Он был готов принять меня такую, какая я есть на самом деле… Но общество…

Оно осудит. Прежде всего его. Никому нельзя объяснить, что шлюха из Квартала была девственницей-суккубом, несколько лет морочившей головы клиентам похотливыми иллюзиями.

– Ал, – спросила я его, когда он подхватил меня на руки и вынес из ванной, – что будет дальше?

Мужчина наклонил ко мне голову, в его глазах будто плескалось звездное небо. Глубокое, озаренное счастьем и безмятежностью.

– Дальше я уложу тебя на кровать и укрою одеялом. Если захочешь, обниму и буду согревать всю ночь, – пообещал он, подходя к родительской постели и опуская меня на свежие простыни.

– Нет, я не об этом. Как мы будем жить дальше? Рано или поздно окружающие узнают обо мне, о нашей связи. И что потом?

– Ничего, – ровно ответил Фокс. – С каких пор тебя волнует, что скажут о тебе окружающие? Не ты ли выставляла напоказ свою персону, провоцируя сплетни в высшем свете, когда явилась на прием у мэра?

– Это другое, – покачала головой я. – Тогда были иные обстоятельства. Теперь же я стану грязным пятном на твоей репутации. А ребенок… – Я запнулась, едва выговорив это слово, а сердце беспокойно застучало от волнения. – У меня ведь теперь будет ребенок…

– Не у тебя, а у нас, – поправил мужчина, садясь рядом. – Дочь.

– Дочь… – повторила я, пробуя на вкус новое слово и теряясь от его звучания.

Вот так просто: минута наслаждения, и в моей жизни появится она. Я положила ладони на низ живота, прислушиваясь к ощущениям. Ничего. Хотя еще слишком рано, чтобы я могла ощутить хоть что-то, кроме растерянности.

Я подняла потерянный взгляд на Фокса.

Моя голова лежала на подушке, и мокрые волосы разметались по свежей наволочке. Аластар расправил несколько прядей, убрав их с моего лица. Накрутил один локон на палец и тут же распустил. Коснулся рукой щеки, нежно погладил костяшками пальцев.

– Почему ты так любишь придумывать себе проблемы? – спросил он, почувствовав корни моей реакции. Ал скользнул рукой вниз, накрывая мои ладони на животе. Это движение не было призвано возбудить меня, скорее просто подарить тепло, подбодрить, дать понять, что он рядом. Горячая ладонь несколько томительных секунд просто грела мои руки, а затем мужчина отнял ее, чтобы укрыть одеялом. – Тори, теперь у тебя есть я, и мы сумеем справиться. Если хочешь, можем уехать, как ты и мечтала. В другую страну, туда, где тебя никто не знает.