– И сегодня покинет эти стены, – подхватила Чарли. – Со мной.

Беллами сделал глоток из изящной чашечки, настолько тонкой, что казалась полупрозрачной. Костяной фарфор.

– Поднимайтесь и поговорите со своим мраком. Вверх по лестнице. Ну же, вперед, вперед, вперед. После мы с вами все обсудим.

Чарли это заявление совсем не понравилось, но в своем нетерпении увидеть Винса она пропустила его мимо ушей и уже шагнула к лестнице, но тут ее остановил женский голос:

– Мисс Холл!

Это была Аделина Солт. Она сидела на слегка потрепанном диване в комнате, заставленной закрытыми металлическими ящиками с книгами.

На ней были темные джинсы и блузка изумрудного цвета, которая завязывалась бантом на груди. На коленях у нее стоял ноутбук в корпусе цвета розового золота. Она имела характерный для богатых людей лоск: волосы гладко зачесаны, кожа сияет.

И казалась здесь совершенно неуместной.

Чарли прислонилась к дверному проему, не входя в комнату.

– Ты пришла повидаться с Редом, верно? Вот и хорошо! Уверена, что он обрадуется. Он спрашивал о тебе. – Аделина улыбнулась фальшивой улыбкой.

– Его зовут Винс, – поправила Чарли, с интересом наблюдая за выражением лица Аделины, которая пыталась решить, стоит ли затевать спор из-за имени. И беспокоило ее не то, что Чарли назвала его иначе, а то, что оно и правда казалось настоящим.

Во всяком случае, так он сам себя называл.

– Я поговорила с членами Теневой ложи, и они разрешили мне забрать его домой. Я стану его опекуном, а он продолжит свое существование в роли почившего Эдмунда. – Странно, но в ее глазах при этом промелькнул страх.

– Как именно вы собираетесь это осуществить? – поинтересовалась Чарли.

– Я уже запустила процесс аннулирования свидетельства о смерти. – Аделина снова делано улыбнулась. – Ты же понимаешь, что так будет лучше, не правда ли? Ред станет очень богат. Только прежде ему придется несколько лет провести под моим присмотром.

Мысль о том, что Аделина возьмется опекать Винса, когда должна бы была понести наказание, привела Чарли в ярость. И отчетливо звучащие в ее голосе собственнические нотки лишь усугубляли ситуацию, делая ее еще более жуткой.

– Может быть, он вовсе этого не хочет.

Аделина откинула волосы назад.

– По-твоему, он предпочел бы жить в подполье с воровкой?

– Думаю, он предпочел бы делать почти все, что угодно, лишь бы не оставаться в доме вашего отца, – парировала Чарли.

– Разве ты не слышала? – Аделина изогнула одну идеально выщипанную бровь. – Мой отец скончался той ночью, после того как остался наедине с тобой. Он получил тридцать три ножевых ранения ножом для вскрывания писем.

– Какая трагедия, – насмешливо отозвалась Чарли, которая, конечно же, слышала эту новость.

– Что ты с ним сделала? – угрюмо поинтересовалась Аделина.

– Отобрала у него пистолет и отрезала его тень, – пояснила Чарли. – А потом ушла, так что к остальному – что бы там ни случилось – я не причастна.

– Ах, как удобно, – усмехнулась Аделина.

– Что верно, то верно. – Чарли посмотрела на ноутбук Аделины, на зеленую кожаную сумку «Шанель», в которой она его носила, на бриллиантовые сережки-гвоздики у нее в ушах. – Вы его единственная наследница, не так ли?

Аделина нервно коснулась рукой своих волос, пропустив прядь между пальцами.

– Не пытайся вовлечь меня в свое преступление, – жестко сказала она. – А с собственным чувством вины борись сама как знаешь.

– Когда вы вошли в гостиную, – со значением продолжила Чарли, – я была занята другим, но все же – и это самое забавное – обратила внимание, что ваши руки были испачканы кровью.

Чарли направилась в коридор, затем оглянулась через плечо.

– Кстати, всегда пожалуйста.

* * *

Чарли старалась подниматься по бетонным ступеням размеренно, без спешки, но, достигнув второй площадки, обнаружила, что шагает все быстрее и быстрее, практически бежит. На самом верху ее встретила отделанная ониксом и запертая на засов дверь. Она отодвинула засов, отметив про себя, какой он тяжелый.

Винс стоял в маленькой комнате без окон спиной к ней. Он выглядел таким же, каким был всегда: те же широкие плечи, тот же рост, все то же самое. Но, когда он повернулся, ей показалось, что глазницы его пусты и заполнены дымом. И Чарли представилось, что его тело – всего лишь пустая оболочка, внутри которой обитает некая беспокойная сущность.

Ей вспомнилась карта Таро, вытянутая из колоды Поузи. Превращение духовного в материальное. Маг.

Когда Винс закрыл глаза, она заметила, что его волосы потемнели до бронзового цвета, как будто вся позолота с них осыпалась, пока он переодевался. На нем была черная рубашка с пуговицами и брюки из какого-то явно дорогого материала. Одежда Реми.

Чарли почувствовала, что от близости Винса ее выворачивает наизнанку, как мужчину в той истории, которую он рассказывал на вечеринке Барб, как носок. Казалось, все ее уязвимые места обнажились, выставились напоказ. Малейшее прикосновение могло причинить ей боль.

– Я теперь не совсем такой, каким был прежде, да? – обратился к ней Винс.

Тут Чарли поняла, что так и стоит на пороге, не продвинувшись дальше первого шага. Неудивительно, что Винс не выглядит счастливым. Должно быть, решил, что она его боится.

Ей и правда страшно, но совсем чуть-чуть. Она заставила себя подойти к нему, сравнивая себя с Шутом из колоды Таро, который вот-вот шагнет с обрыва.

– Мне нравится. Я вообще люблю странности.

Винс улыбнулся уголками губ, и на его лице отразилось удивление – как будто он забыл, что способен на улыбку. Все это было так привычно, что Чарли наконец по-настоящему расслабилась.

Чем дольше она смотрела, тем меньше обращала внимания на его необычные глаза.

– Зачем ты это сделал?

– Что именно? – уточнил он. – Лгал тебе? Скрывал свою истинную сущность?

– Нет! – Чарли со вздохом присела на подлокотник одного из узорчатых парчовых диванов. – Зачем тебе понадобилось сражаться с Иерофантом? Ты же едва не погиб. Ни за что. Никому из этих ублюдков нет до тебя дела.

Его улыбка стала шире.

– Такого вопроса мне еще не задавали – а допрашивали меня здесь с пристрастием.

– Потому что им дела нет до твоего благополучия.

– И не говори. – Винс жестом предложил ей сесть на стул, и Чарли наконец осмотрела остальную часть комнаты.

Обстановка оказалась немудрящей: два стула, застеленный простыней матрас на полу и небольшой коврик. Никаких книг. Никаких тяжелых или острых предметов. На потолке – одинокая яркая лампочка. Одну ногу Винса охватывал железный обруч, инкрустированный ониксом и скрепленный цепью с металлической пластиной в полу. Возможно, именно благодаря ониксу Винсу удавалось сохранять человеческую форму, но наверняка Чарли сказать