вдыхала запах его кожи, не перебиваемый ни мылом, ни иным чистящим средством, и чрезвычайно походящим на потрескивающий в воздухе электрический разряд.

Он прижал ее спиной к стене, как в ту первую ночь у бара, и она улыбнулась ему.

– Чарли Холл, – чуть слышно проговорил он ей в волосы. – Таких, как ты, никогда не будет.

– Вот и прекрасно, – прошептала она в ответ, жалея, что надела джинсы-стрейч, которые было чертовски непросто снять.

* * *

Чарли с трудом заставила себя выйти из комнаты, нарочито топая по коридору. Она ждала, что Винс окликнет ее, заверит, что совершил огромную ошибку и им все-таки нужно бежать. Но, вопреки ее чаяниям, он этого не сделал.

Спустившись на четыре лестничных пролета, она вернулась к Беллами и его красному бархатному креслу-мешку. Он был не один. К нему присоединились Наместница и Малик. Они нисколько не удивились, увидев Чарли, но и радости особой не выказали.

– Приветствую, – поздоровалась Чарли, проходя мимо Малика и также устраиваясь на подушке.

– Вы оказали нам услугу, – сказал он, – так что теперь Теневая ложа в долгу перед вами. А долг, как известно, платежом красен. Если в дело вмешается большой мир, наши разногласия лишь заставят людей нервничать.

– Мы вознаграждаем своих друзей, – подхватила Наместница. – И наказываем врагов. Вы зарекомендовали себя нашим другом, Чарли Холл.

Пиратское правосудие. Кнут и пряник.

– Поэтому мы хотим помочь вам, – добавил Малик. – Попросите нас о чем-нибудь.

– Вы знаете, чего я хочу, – сказала Чарли. – Отпустите его. Или, по крайней мере, оставьте непривязанным. Разве вы не извлекли никакого урока из ситуации с последним Иерофантом?

– Ну, мы определенно поняли, что мракам доверять нельзя, – ответил Малик. – Представьте, как усугубилась бы ситуация, будь Иерофант не привязан.

– Только не для Стивена, – возразила Чарли.

– Стивен занимался кражами теней, – сказал Беллами. – Оживших теней, теней уязвимых людей. И продавал их дилерам. Так что не стоит проявлять к нему сочувствие.

Малик кивнул.

– Проблема заключалась не в Стивене. Мы считаем, что Лайонел дал ему некий препарат, позволивший Иерофанту завладеть его телом. Со временем мрак либо научился делать это самостоятельно, либо Стивена продолжали накачивать все новыми дозами.

– Попросите у нас что-то, не связанное с мраками. Вы удивитесь, узнав, сколь многое мы можем вам дать.

Чарли подумала, что членам Теневой ложи и правда по силам осыпать ее многими милостями. Например, сделать так, чтобы весной Поузи приняли в колледж. Со стипендией. Или погасить долг Чарли за лечение, если уж на то пошло. Купить ей новенькую машину. Черт, они могли бы даже отдать ей «Фантом» Солта, изъяви она такое желание!

На самом деле Поузи никогда не интересовала учеба, а Чарли не собиралась продаваться за деньги.

– Я хочу, чтобы вы отпустили Винса.

Малик разочарованно вздохнул.

Чарли ничего не могла с собой поделать. Такова ее природа. Чарли Холл, отказывающаяся учиться на собственных ошибках. Готовая снова и снова наступать на одни и те же грабли, сколь бы больно они ни стукали ее по лбу.

– Что Аделина Солт дала вам такого, чтобы вы позволили ей стать его опекуном?

– Похоже, вы все неверно поняли, – удивленно отозвался Беллами.

– Вы же разрешили ей забрать его домой, не так ли? – уточнила Чарли.

Наместница жестоко улыбнулась.

– В некотором смысле. Но это отнюдь не ее выбор. Вы отдаете себе отчет в том, что ей нужно будет делать?

– Охотиться на мраков, – ответила Чарли.

– А известно ли вам, почему это считается наказанием, способом загладить вину за прошлые преступления?

– Потому что это опасно? – догадалась она.

– Очень, – подтвердил Малик слегка испуганным тоном.

Что там Бальтазар говорил о Чарли? Что ей по силам похитить дыхание из тела, ненависть из сердца и луну с неба. Что ж, в нынешней ситуации, возможно, ей не придется ничего красть. Они сами дадут ей желаемое.

По цене известных ей секретов.

Чарли нацепила на лицо улыбку. Взглянула на свою старую татуировку «Без боязни», петляющую по внутренней стороне руки.

– Отлично, – процедила она сквозь стиснутые зубы. – В таком случае я хотела бы сделать признание.

– Какое еще признание? – озадаченно протянула Наместница.

– Помните, Браян Арайя выжег свои секреты лазером на рисовых зернышках и хранил их в стеклянной банке под подушкой? Так вот, я забрала их, подобно зубной фее. Или другой случай: Эше Годвин получила книгу с подробными иллюстрациями, но никто не мог понять, как к ней подступиться? Секреты были написаны на самих картинках, и я вырезала эти страницы. Сильно сомневаюсь, чтобы Эше кому-то сообщила об их пропаже. Также я украла мемуары Овайна Кадвалладера XVIII века и обнаружила целую кучу заметок, вшитых во внутренний переплет другой книги, – название не помню, у нее еще были такие классные металлические защелки на боковой стороне. Разумеется, я их прикарманила, и никто не догадался. Ах да! Я прихватила и целую коллекцию журналов Джейден Коффи о теневой магии семидесятых. Мне продолжать? Я занимаюсь этим уже много лет. – Чарли испытывала головокружение, как при скольжении вниз по склону холма без возможности остановиться. Наконец-то во всем признавшись, она ликовала.

– Вы вырезали страницы из книги Эше? – Наместницу это заявление явно взбесило.

– Да, потому что я дурной человек. – Сунув руку в карман джинсов, Чарли достала что-то и бросила Малику. Вздрогнув от неожиданности, он все же поймал – как оказалось, собственный бумажник. Глядя на него, он недоуменно нахмурил брови. – Я прихватила ваш бумажник, когда проходила мимо. Простите.

– Вы только что нажили себе очень опасных врагов, – сообщила Наместница.

– Что все это значит? – Малик сжал челюсти. – Что вы творите?

– Накажите меня, – попросила Чарли. – Грехов у меня куда больше, чем у Аделины.

– Хотите, чтобы мрака привязали к вам? – поразился Беллами.

Ее затошнило при мысли о том, что кто-то будет постоянно находиться у нее в голове, кто-то, от кого она не сможет скрыть свои худшие мысли, кто-то, кого она любит.

– Да. В качестве награды или наказания, но отдайте его мне. Я буду Иерофантом.

* * *

В комнату вошел Винс. На шее у него имелось ониксовое ожерелье, чрезвычайно похожее на собачий ошейник, а на запястье – браслет с ониксовыми пластинами. При виде Чарли он изменился в лице.

– Где Аделина? – спросил он, поворачиваясь к Беллами.

– Мы отправили ее домой, – пояснил Малик.

– К кому же тогда…

– Ко мне, – поспешно перебила Чарли. – Не ты один способен принимать глупые решения.

Он покачал головой.

– Это должно быть наказанием.

– Ох, да знаю я, – сказала она. – Ты будешь безвылазно сидеть у меня в мозгах, выведаешь все мои секреты. Даже я