Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Начиная с 1872 года Фальк ввел в Пруссии и в рейхе целый ряд строжайших уложений. Еще до его назначения была принята поправка к уголовному кодексу рейха, позволявшая заточать в тюрьму сроком до двух лет любого священника, выступившего с кафедры с политическим заявлением, несущим в себе угрозу миру. Этот антиклерикальный законодательный кляп продолжал оставаться частью уголовного кодекса Германии вплоть до 1953 года, когда его наконец аннулировала христианско-демократическая партия, наследница католической партии Центра, возглавлявшаяся умудренным политиком-центристом Конрадом Аденауэром23.
Следующая серьезная баталия разгорелась в прусском ландтаге в феврале 1872 года вокруг Schulaufsichtsgesetz (закона о школьном надзоре), заменявшего государственным клерикальный надзор за всеми публичными и частными образовательными учреждениями. Эта проблема и столкнула лбами либералов с католиками и протестантами, все более превращавшимися в консерваторов. Эдуард Ласкер, низенький, но грозный и громогласный либерал-пурист, провозгласил в палате: закон всего лишь убирает школьного надзирателя, который всегда мог нагло заявить государству: «У тебя нет никакого права указывать мне, что и как я должен делать»24.
Дебаты больше походили на театральное представление. Особый комизм ему придавал диссонанс между 250-фунтовым гигантом Бисмарком и тщедушным, полуслепым карликом Виндтхорстом в очках с зелеными стеклами. Гном беспредельно раздражал Бисмарка. Депутат-католик Август Рейхеншпергер 24 января записал с удовольствием в дневнике:
...
«Бисмарк раздражался, похоже, из-за того, что рухнул его проект создания германской национальной церкви, а благоверные протестанты, с которыми навел мосты Виндтхорст, все больше переходят к нам»25.
30 января Бисмарк вновь обрушился на католическую центристскую партию, проиграв словесную дуэль с Виндтхорстом. Депутат-краснобай поймал его на непоследовательности:
...
Бисмарк . Вернувшись из Франции, я не мог рассматривать образование этой фракции ни в каком ином свете, кроме как в виде мобилизующей силы против государства.
Виндтхорст . Я не знаю, что министр-президент считает борьбой против государства… Но, господа, позволю себе предположить, что министр-президент еще не есть государство. Когда правительство мечется то вправо, то влево с такой подозрительной поспешностью, как сейчас (сегодня министр-президент провозгласил безусловность права большинства)… Я должен брать себе министров из большинства (сказал он)… посему я не могу брать к себе католиков, потому что они не составляют большинство… поддержка Zentrum невозможна26.
8 февраля Виндтхорст накинулся на Бисмарка, обвиняя его в том, что он, проталкивая закон о школьных инспекциях, поступается принципами консерватизма и монархизма. Маргарет Лавиния Андерсон писала по этому поводу:
...
«Эти слова задели Бисмарка за живое. Руки его дрожали, и ему пришлось держать стакан с водой двумя ладонями. Он ответил: «Депутат из Меппена с непревзойденной ловкостью использовал его слова в свою сиюминутную пользу… Я доказал многолетней службой свою верность монархическим принципам. Герру депутату, я надеюсь, это еще предстоит»27.
На следующий день Бисмарк снова напустился на Вельфов (название Ганноверского королевского дома и его приспешников вроде Виндтхорста), обвинив верхушку клана в том, что она сеет смуту. Досталось персонально Виндтхорсту:
...
«До создания партии Центра существовала лишь фракция Меппена. Насколько я помню, она состояла из одного члена, генерала без армии, который, однако, уподобляясь Валленштейну, все-таки набрал армию и даже сплотил ее вокруг себя»28.
«Надежды Вельфов могут сбыться только тогда, когда балом будут править силы раздора и разрушения», – заключил Бисмарк. Председатель палаты Макс фон Форкенбек дал Виндтхорсту неограниченное время для ответа:
...
«На меня обрушилось столько гнева и страсти, что я начинаю думать, будто представляю собой некую значительность, о которой прежде и не догадывался ( смех )… Да будет вам известно, я не поддаюсь давлению. Тем не менее в парламентской истории еще не было случая, чтобы персона такого ранга уделила мне почти целый час»29.
10 февраля 1872 года депутат-католик Герман фон Маллинкродт подлил масла в огонь:
...
«Мы гордимся тем, что в наших рядах есть такой замечательный человек, как депутат из Меппена. ( Браво! ) Они дали нам жемчужину, господа, которую мы вправили в надлежащую оправу. ( Верно! В Zentrum; смех по всему залу 30.)».
Бисмарк ответил на выпад с издевкой:
...
«Досточтимый господин назвал депутата из Меппена жемчужиной. Я полностью разделяю это мнение. Однако ценность жемчуга зависит от цвета. И в этом отношении я очень разборчив»31.
13 февраля 1872 года закон о школьном надзоре был принят в ландтаге большинством голосов – 207 к 155. Сравнительно небольшой перевес голосов в палате, где партия Центра имела всего 63 места, указывает на значительную оппозицию со стороны консерваторов. Но для Виндтхорста это была своего рода победа. В день голосования барон Эберхард фон Брандис, бывший ганноверский генерал, говорил с явным удовольствием сэру Роберту Мориеру32:
...
«Что скажете о дуэли Бисмарка с Виндтхорстом? Думаю, что Виндтхорст выглядел наилучшим образом. Лилипут превратился в великана, а Бисмарк, казалось, сник и ростом и могуществом»33.
5 марта, за день до того, как закон о школьном надзоре был передан в палату господ, Ганс фон Клейст обедал у Бисмарка. Когда гости разошлись, между ними завязался спор по поводу законопроекта. Петерсдорф так описал произошедшую между ними сцену. Князь в возбуждении схватил нож для конвертов, сделал жест, словно собирается разрезать скатерть, и крикнул: «Если это так, то между нами все кончено». Клейсту ничего не оставалось, как взять шляпу и удалиться34.
На следующий день, 6 марта, Бисмарк открывал обсуждение закона о школьном надзоре в палате господ. Он отверг и возражения своих благочестивых друзей-христиан, протестовавших против посягательства на их права, и аргументы фон Клейста, доказывавшего, что закон откроет двери, через которые со временем в школы хлынет безбожие. Тем не менее закон был принят в палате господ также большинством голосов: 126 против 76. Среди тех, кто голосовал «за», были Бисмарк, Мольтке, Роон и Эберхард Штольберг, родственник Клейста35.
Реакция бывших соратников Бисмарка была гневной и злой. Примечательно в этом отношении письмо Андре-Романа Людвигу фон Герлаху от 15 февраля 1872 года. Фердинанд Людвиг Александр Андре (1821–1903) родился в состоятельной буржуазной семье в Ганновере, в Берлине и Бонне изучал сельскохозяйственную науку, освоив агрономию, приобрел поместье в Кольберге (Померания), имевшее название Роман, и с той поры стал именовать себя Андре-Романом. Он сблизился с Бисмарком через пиетистов, собиравшихся вокруг Морица фон Бланкенбурга. Среди истых пруссаков он занимал особое место как капиталист-землевладелец и ганноверец, много лет прослуживший в прусском ландтаге депутатом от консервативной партии36. Андре писал Герлаху:
Смотрите также:
Бисмарк. Русская любовь железного канцлера - Эдуард Тополь
- 2021
- Современная проза
Месть носит Prada - Лорен Вайсбергер
- 2021
- Романы
О том, чего мы не можем знать. Путешествие к рубежам знаний - Маркус Дю Сотой
- 2021
- Домашняя
Сегодня я увидела... - Делия Стейнберг Гусман
- 2021
- Психология
25 июня. Глупость или агрессия? - Марк Солонин
- 2021
- Историческая проза