Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Столь же нелицеприятную запись сделал в дневнике 25 января 1871 года Пауль Бронзарт фон Шеллендорф:
...
«Генерал Мольтке, о котором потомки будут вспоминать как о величайшем полевом командующем всех времен, пал жертвой амбиций талантливой, но низменной личности, которая не найдет успокоения, пока в роли современного major domus не уничтожит вокруг себя все, что достойно уважения и любви»184.
После подписания капитуляции встала еще более болезненная проблема французских репараций. 8 февраля государственное министерство Пруссии определило размер репараций в сумме одного миллиарда талеров (три миллиарда франков), 95 процентов которых предназначались для армии. Отто Кампхаузен (1812–1896), бывший президент «Зеехандлунга», ставший в 1869 году министром финансов Бисмарка вместо уволенного «золотого дяди» фон дер Хейдта185, так обосновал счет, предъявленный Франции:
...
«Людские и материальные потери, понесенные германской нацией, неисчислимы, и наша оценка стоимости военного ущерба представляется вполне великодушной, включая соответствующую дополнительную компенсацию за издержки, не поддающиеся учету. С государственным министерством согласовано»186.
Следуя своей практике использовать любые средства в достижении целей, Бисмарк послал личного банкира Герсона Блейхрёдера посредничать в переговорах с французскими финансистами. Участие еврея в столь важных делах до глубины души оскорбило Бронзарта, и он дважды обращался к дневнику для того, чтобы излить свои чувства:
...
«Теперь он (Бисмарк) с большой охотой общается с евреем Блейхрёдером, своим банкиром, которого он вызвал сюда для официальных переговоров по поводу военных контрибуций, предъявляемых Франции. Возникает вопрос – для чего у нас существуют институты, вроде Прусского государственного банка, если Privatjude (персональный еврей) канцлера, а не один из его высших чиновников, выступает в роли советника в государственных делах… Сегодня утром Блейхрёдер появлялся в главной квартире. В петлице у него торчала искусно сделанная многоцветная розетка, во многих христианских орденах свидетельствующая о принадлежности к Ritterschaft (рыцарству). Как и подобает истинному еврею, он похвалялся аудиенциями у короля, связями в высших кругах, влиянием, которым пользуются толстосумы вроде его самого и Ротшильда. Он, похоже, хорошо информирован о политической ситуации и настроениях графа Бисмарка; теперь ему надо заручиться поддержкой главной квартиры и получить доступ к графу Мольтке».
26 февраля 1871 года Франция и Германия подписали в Версале прелиминарный мир. Сумма репараций выросла до пяти миллиардов франков. Блейхрёдер писал кронпринцу: «Граф Бисмарк ведет себя на переговорах чудовищно бесцеремонно и намеренно грубит; своей бестактностью он шокировал парижского Ротшильда, старавшегося говорить с ним на французском языке»187. 4 марта 1871 года английский еженедельник «Экономист» так прокомментировал счет, предъявленный Франции:
...
«Огромная сумма денег, затребованная в результате победы, убеждает в том, что вымогательство денег могло быть как целью, так и случайным следствием войны. Элемент торгашества, привнесенный в отношения между государствами, разлагает государственных деятелей и рано или поздно окажет тлетворное влияние и на народы»188.
В последний день пребывания в Версале кронпринц попытался уговорить Бисмарка назначить баденского аристократа, барона фон Роггенбаха губернатором Эльзаса. Бисмарк, безусловно, знавший через своих агентов о контактах Роггенбаха с королевой, наотрез отказался. Кронпринц сделал для себя вывод, что Бисмарк предпочитает раздавать должности только тем людям, которые будут беспрекословно исполнять лишь его непосредственные указания: «Сегодня я еще раз и больше, чем прежде, убедился в том, что он настроен играть роль всемогущего Ришелье»189.
Император и кронпринц 17 марта 1871 года прибыли в Потсдам, получив массу удовольствий от восторженных приемов, оказанных им на каждой остановке. Победа и объединение Германии завораживали всех немцев вне зависимости от возраста и политических убеждений. 21 марта состоялось торжественное открытие сессии нового рейхстага, избранного в начале месяца. Событие было эпохальное и грандиозное: начинал работу первый парламент объединенной Германии. Баронесса Хильдегард фон Шпитцемберг, как супруга посланника Вюртемберга, сидела на балконе для дипломатов. Отметив, что ей импонировали и компания, и вид с балкона, баронесса писала в дневнике:
...
«Вопреки принятой практике принцы, принцессы и императрица расположились слева и справа от трона… Перед приходом короля появились Мольтке с мечом, Роон со скипетром, Пейкер с державой, Редерн с короной и Врангель со знаменем в сопровождении Камеке и Подбельского с флагом. Кайзер говорил с трона очень взволнованно и растроганно, его речь прерывалась криками «браво», которыми награждала его возбужденная аудитория. Я обратила внимание на то, что кайзер снял шлем перед тем, как зачитать речь, чего он раньше никогда не делал. Вся церемония была необычайно красивая и захваты-вающая»190.
На следующий день император пожаловал Бисмарку титул князя ( Frst ), а через день вечером Бисмарк устроил по этому случаю грандиозный прием, на который пришли и супруги Шпитцемберг, жившие по соседству. Баронесса с восторгом писала:
...
«Карл и я приглашены на прием к Бисмаркам. Кайзер удостоил графа княжеским статусом; все это замечательно и превосходно, но, чтобы это не было даром греков, должно последовать соответствующее материальное вознаграждение, признаков которого пока не наблюдается. В семье они отнеслись ко всему очень спокойно; обращение «ваша светлость» звучит для него так же странно, как для нас»191.
Среди действительно необычных даров, посыпавшихся на Бисмарка, национального героя в 1871 году, особенно выделяется презент, полученный из Штральзунда от торговца рыбой и пивовара Иоанна Вихмана, владельца процветающего консервного производства. В 1853 году он открыл магазинчик, во дворе которого жена Каролина солила, делала филе из балтийской сельди и запаковывала рыбу в деревянные ящики для продажи. Ко дню рождения Бисмарка торговец прислал ему письмо и бочку отборной соленой сельди, смиренно попросив разрешения назвать ее «селедкой Бисмарка». Князь великодушно согласился, и «селедка Бисмарка» увековечила память о великом человеке в такой же мере, как и книги, изваяния и портреты192.
16 апреля 1871 года рейхстаг принял новую конституцию. Первый этап в карьере выдающегося государственного деятеля завершился. За восемь с половиной лет он перестроил политическую карту Европы и объединил германскую нацию. Всего этого он достиг силой интеллекта, блестящей дипломатией, действуя беспощадно, а когда надо – и меняя принципы как перчатки. Как и в 1866 году, он «побил их всех! Всех!».
Для истории победа над Францией и создание нового рейха были самыми яркими и запоминающимися свершениями Бисмарка. В марте 1871 года он вернулся в Берлин бессмертным, но теперь ему предстояло заняться куда более прозаическими делами – выстраиванием и обустройством сотворенного им государственного образования. Иными словами, его ожидала нескончаемая рутина административных забот: проблемы налогообложения, местного самоуправления, фабричных инспекций, школьного образования, почтовых тарифов, финансирования железных дорог, наполнения бюджета и т. д. и т. п. Все последующие девятнадцать лет он посвятил управленческой суете. Но как и в период титанических усилий по объединению нации, Бисмарк действовал с такой же беспощадностью и беспринципностью. А поскольку Бисмарк не любил делиться своей властью, считая себя, с полным основанием, умнее других, то его постоянно сопровождали трудности, как личные, так и служебные. Никто его не понимал, никто не исполнял свои обязанности так, как надо; никому нельзя было доверять. Он почти непрестанно озлоблялся: все ему не нравилось, и все его раздражали.
