Проехать на Петровку? Давать показания? А как же белые «Жигули»,которые должны отвезти его к Минаеву? Он бросил взгляд на часы. Если бежатьбегом, то можно еще успеть к тому моменту, когда машина будет проезжать мимоаптеки. Но кто ж ему позволит сбежать отсюда…

Тут же возник второй вопрос: его пытались убить? Кто?Впрочем, вопрос был в известной мере риторическим. Полтора месяца назад он самговорил, что не удивится, если пол-России выстроится в очередь его убивать.Просто любопытно, как милиция пронюхала о готовящемся покушении. А они таммолодцы, не дремлют. Разумеется, все это более чем некстати. И ехать наПетровку ему не с руки, но там хоть есть надежда встретить Анастасию. Онавсегда относилась к нему с пониманием. И она прекрасно знает, что желающихубить Павла более чем достаточно. Своими глазами в Самаре видела. С ее помощьюможно будет попытаться выпутаться из этой истории. Ведь сегодня им Павлаобвинить не в чем. Только бы те, кто послал к нему этого наемника, нераскололись, только бы то, давнее, не выплыло.

– Мне все равно, – произнес он, даже не стараясьвыглядеть спокойным. В конце концов, ему только что сказали, что его хотелиубить. Какое уж тут спокойствие! – Как лучше для дела, так и поступайте. Акто этот человек?

– Некто Князев Виталий Сергеевич. Вы с ним незнакомы?

Оперативники, державшие Князева, резко встряхнули его,заставляя поднять голову и дать возможность Павлу увидеть его лицо.

– Нет, – покачал головой Сауляк. – Впервые вижу.

Внезапно снова навалилась слабость, ноги подогнулись,многодневная усталость соединилась с осознанием только что дыхнувшей в лицосмерти. Павел привалился спиной к стене и медленно осел на холодный каменныйпол.

* * *

Настя не могла припомнить, когда она в последний разнервничала так сильно, как сейчас. Она готовилась к разговору с Павлом и всеникак не могла решить, как его построить. С чего начать? С каких карт ходить?Какие карты показывать, а какие до поры до времени припрятать? Мыслиперескакивали с одного на другое, она не могла сосредоточиться и от этогоначинала сердиться и нервничала еще больше.

Узнав, что Князев задержан с поличным при попытке выстрелитьв Сауляка и все они дружною толпою двигаются с проезда Черепановых на Петровку,Настя заметалась по кабинету, потом отчаянно заколотила кулаком в стену,отделяющую ее кабинет от кабинета, где сидел Миша Доценко. Миша примчался тутже с перепуганным лицом.

– Что случилось, Анастасия Павловна?

– Мишенька, посмотрите внимательно кругом и заберите отсюдавсе предметы, пригодные для недобросовестного использования.

– Зачем? – изумился Доценко.

– Затем, что Сауляк владеет гипнозом. А вдруг я не сумеюустоять? Он мне прикажет отдать ему табельное оружие – и я отдам.Представляете, что будет?

– А где ваше оружие?

– В сейфе лежит.

– Давайте сюда. Я к себе заберу. Нож есть?

– Есть, в столе лежит.

– Тоже давайте.

Миша ушел, унося с собой все, что по его и Настиномуразумению мог бы использовать Сауляк, вогнав Каменскую в состояние оцепенения.Минуты шли, и Настя начала постепенно успокаиваться. В конце концов, не зря жеговорят: кто осведомлен – тот вооружен. Она уже испытала на себе силу еговоздействия и сумела с этим справиться. Значит, не так уж и страшно.

Задержать Ларкина первоначально планировалось в тот момент,когда он придет на встречу с Князевым после убийства Павла. В формуле,произносимой Михаилом Давидовичем, было указание сразу после убийства Саулякаехать на «Новокузнецкую», открывать палатку и начинать торговать сосисками какни в чем не бывало.

– Ты откроешь палатку и будешь спокойно работать. Никуда неотлучайся, пока я к тебе не подойду. Я приду примерно в три часа дня. Кактолько ты меня увидишь, не заговаривай со мной, извинись перед покупателями,если они в этот момент будут, сделай перерыв на полчаса и иди вдоль трамвайныхпутей следом за мной.

Замысел был понятен. Сразу после убийства Ларкин должен былвывести Князева из транса и заблокировать его память. Он никогда не вспомниткудрявого полноватого мужчину в темных очках, который заговорил с ним на улицеи пригласил к себе домой, рассказывая о планах быстрого обогащения при помощидевушек. Он никогда не вспомнит, что ездил на проезд Черепановых и стрелял вмужчину, который в точно определенное время должен был выйти из точноопределенной квартиры. Конечно, лучше всего было бы, если бы после убийстваКнязев приехал домой к Ларкину, и Михаил Давидович спокойно поработал бы с ним,в тишине и без спешки. Но если что-то не гладко, то за Князевым можетпотянуться «хвост», который и притащится прямо в Графский переулок. Такрисковать нельзя. Потому Ларкин и велел Виталию возвращаться в свою палатку на«Новокузнецкую». Михаил Давидович сам подъедет, чтобы поработать с сознаниемКнязева и его памятью.

В идеале нужно было попробовать записать хотя бы намагнитофон, как Ларкин будет внушать несчастному сосисочнику, что они никогдане встречались и никакого убийства не было. Но, если дать возможность Ларкинузавершить работу, Князев и не сможет давать показания. Он же ничего невспомнит. Кроме того, Князев уже задержан при покушении на убийство, и никтоникогда не позволит сейчас снять с него наручники и отпустить в палатку на«Новокузнецкую» торговать сосисками. Хотя, по здравом размышлении, показаниямКнязева грош цена, что так, что эдак. Если он еще в трансе, его нельзядопрашивать. Если позволить Ларкину вывести его из транса, то он все забудет.Настя проконсультировалась со специалистами, и они в один голос заверили ее,что настоящий мастер гипноза, а Ларкин, судя по всему, именно настоящий мастер,кодирует сознание специальными словами, чтобы никто, кроме него самого, не могвывести человека из транса. С Кириллом Базановым, судя по всему, произошло тоже самое. После убийства шантажиста Ларкин встретился с ним, вывел из транса изаблокировал память, потому парень абсолютно ничего про тот день и не помнил. Апосле расстрела Лученкова Михаил не успел добраться до Кирилла, которогозадержали на месте преступления, и тот добросовестно, хотя и искренненедоумевая, рассказывал про «голоса, которые ему велели…».

Стало быть, свидетель из Князева никакой. Ничего от него неузнаешь, а если узнаешь, то не докажешь. Единственное доказательство – записи,из которых видно и слышно, как Ларкин погружает Виталия в транс и внушает емунамерение убить человека, выходящего из квартиры на пятом этаже третьегокорпуса дома номер девятнадцать по проезду Черепановых. Потом видеозапись, накоторой Князев добросовестно выполняет все внушенные ему действия. И, наконец,хорошо бы сделать запись, на которой Ларкин выводит его из транса. Но с точкизрения права ситуация почти дохлая. Прецедентов нет. Как квалифицироватьдействия Князева и Базанова? Ни одна экспертиза не признает их невменяемыми. Ав законе указания на гипноз нет. Поэтому даже если и доказать, что в отношенииБазанова и Князева был применен гипноз, это не избавит их от ответственности.Ибо сказано в законе: «Не подлежит уголовной ответственности лицо, которое вовремя совершения общественно опасного деяния находилось в состоянииневменяемости, т.е. не могло отдавать себе отчета в своих действиях илируководить ими вследствие хронической душевной болезни, временного расстройствадушевной деятельности, слабоумия или иного болезненного состояния». Инымисловами, все расстройства должны быть болезненного характера. А гипноз – неболезненное расстройство. И то, что ты делаешь в состоянии гипнотическоготранса, очень даже запросто вменяется тебе в вину. Ученые-юристы стодиссертаций защитят, пока правовое решение придумают для таких казусов. Азадержанные столько ждать не могут. Их судьбу надо как-то решать…