больше, чем потерял на ней любой другой. Даже те кто погиб — они потеряли лишь жизнь, а вот Тобирама… Перерожденный не мог похвастаться гениальностью в чтении людей, но он чувствовал, что Второй Хокаге испытал нечто похуже смерти.

И он даже не пытается как-то выместить это на Сенсоме. Передать руганью и обвинением часть груза. Он уже все решил. И от этого только тяжелее.

— Когда я смогу встать? — спросил Сенсома тихо.

— В любое время, — отозвался Тобирама, прекрасно понявший чувства своего ученика. — Твоя… кома — следствие вторжения Биджу в твое тело и разум. Перестройка организма. Сущности. Боль фантомная. Физически ты здоров.

— Физически?

— Ты не сможешь пользоваться чакрой еще около трех месяцев, — Тобирама вздохнул. — Три месяца быть тебе обычным человеком, а потом — заново учиться контролю чакры. Сейчас ее общее количество выросло в… несколько десятков раз.

— Значит я так и останусь джинчурики? Буду живым оружием?

— Вообще-то, — в голосе Тобирамы появились нечитаемые нотки. — Я хотел назначить тебя Хокаге…

Ошарашенно распахнув глаза, перерожденный повернулся к Сенджу. Тот не шутил — смотрел прямо и открыто. Он будто искал в лице Сенсомы ответ на какой-то из своих вопросов. О чем он думал? О том, достоин ли Математик Боя стать Третьим Хокаге? Достоин больше чем кто? Хирузен? Саске? Исидо? Мито, в конце концов?! А кто из них пережил последние битвы? Сколько вообще в Листе осталось шиноби уровня Каге?

Однако, несмотря на такое обилие животрепещущих вопросов в голове, Сенсома спросил совершенно другое:

— Вы собрались умереть?

Конечно, Третий Хокаге не может быть назначен, пока Второй жив. Ладно, может быть и может, но уж точно не будет, ибо Тобирама Сенджу — не тот человек, который в своем, самом боевом для шиноби, возрасте оставит этот пост.

Первый Хокаге — Хаширама Сенджу. Его идеология, воля и сила сделали возможным тот мир, который существовал на данный момент. Скрытые селения, Великие Страны и их «младшие братья и сестры». Коноха. Ни один человек в мире не мог бы стать Первым Хокаге, если он не являлся Хаширамой Сенджу. Никто и никогда. Даже Мадара, которого пытались выдвинуть как кандидата, не стал бы. Только Хаширама Сенджу.

И Второй Хокаге — Тобирама Сенджу. Человек, который был рожден для этого. Для того, чтобы всегда быть вторым, после брата. Вторым по праву рождения, вторым по силе в клане и Вторым Хокаге. Но вторым ли по значимости? Нет. Тобирама Сенджу — единственный человек в мире, кто стал Вторым Хокаге, и единственный, кто вообще мог им стать. Потому что если бы Вторым Хокаге был не Тобирама, Третьего Хокаге не существовало бы.

Так что же Третий Хокаге? Сенсома Томура? Ученик Мадары Учиха, Сенджу Тобирамы, Узумаки Мито, Миямото Мусаси и других, менее знаменитых и сильных, личностей. Берсерк Конохи и Математик Боя. Какую жизнь он может предложить деревне? Если не оглядываться и делать все так, как сделал бы в вакууме, Сенсома бы сделал селение куда более боевым. Конечно, он бы не стал жестко и жестоко заставлять людей становиться машинами для убийства и постарался бы сохранить как можно больше от того, что ввели Хаширама и Тобирама, но это… нет, если серьезно, главный вопрос не в том, что он может предложить Конохе, а в том, что ей самой нужно?

Сейчас ей точно нужен мир. Мир и сильный защитник, который может его защитить. И если сражаться у Сенсомы выходит лучше всего, то вот защищать…

Тобирама промолчал, но Сенсома и сам понял, что вопрос задал глупый.

— Я отказываюсь вне зависимости от того, имею я право или нет, — Сенсома укутался в одеяло с головой, в надежде, что хоть это как-то спасет его от тяжести ответственности решения, которое он только что принял. — Я не тот, кто может стать Третьим Хокаге. Не Третьим уж точно. Это не я…

— Я в курсе, поэтому не беспокойся — надевать на тебя шляпу силой не собираюсь, — Тобирама позволил себе усмехнуться. — Да и твое политическое положение сейчас… крайне далеко от идеала. Не то, чтобы мне было не наплевать на подлиз Дайме и на него самого, но… Ладно, не важно. С Третьим Хокаге все решено — как только я уйду, Лист окажется в руках Хирузена. Но ты и Данзо, вы должны будете ему помогать. Особенно сейчас, когда он потерял отца…

Сенсома хотел было спросить про Саске, но не смог. Он просто заснул крепким сном сразу после того, как Хокаге договорил. Было ли это гендзюцу Тобирамы или последствием ранений Сенсомы, он не знал, но…

Пожалуй, так было даже лучше.

* * *

В Коноху стягивались последние силы с «запоздавших» фронтов.

За последующие два дня, прошедшие с разговора с Тобирамой, Сенсому навестили все его одноклассники. Оставшиеся в живых, конечно же.

Сэдэо, Хомура и Утатане пришли вместе. Они, как и все, скорбели о потерях и утратах, но хорошо держались и старались выглядеть такими, какими были еще до войны — добрыми, улыбчивыми и стойкими. Данзо пришел поздней ночью, один. Он много молчал и выглядел хмурым, но под конец недолгого разговора, Сенсома почувствовал себя лучше — его друг не сломался и не закрылся в себе. Сейчас он просто искал себя, и Сенсома надеялся, что у него все получится. Урю тоже был печален, но, в отличии от Данзо, он принес дурные вести. Шиконад погиб, вместе со всем своим отрядом, прикрывая отход сил Огня с фронта с Водой. Кагами… тоже принес дурные вести. Фронт с Ветром использовал давнюю тактику Сенсомы, основанную на партизанской войне, но противник смог к ней привыкнуть, так что им, внезапно, пришлось тяжелее всех. На одной из партизанских вылазок Тецу был взят в плен и сейчас, скорее всего, был уже мертв. Хирузен не пришел — был слишком занят принятием дел клана, так как стал его новым главой, после смерти Саске.

Сарутоби Саске всегда был для Сенсомы кем-то вроде… дальнего родственника? Влиятельный, сильный и заботливый — отец его лучшего друга и наставник первой команды, в которой он состоял. Волевой и суровый учитель, всегда заботящийся о своих подопечных. И теперь его нет…

Третий класс знатно поредел по итогам этой войны.

Кого Сенсома не ожидал увидеть в комнате, предоставленной ему в собственном доме самим Вторым Хокаге, так это Озина. Цубаки зашел к нему