Таблица 15.

Мелиорация земель в Соединенных Провинциях, 1565-1714 гг.

Если быстрый рост городов был самой впечатляющей особенностью развития Голландии в 1590–1647 гг., то сельское население также росло, хотя и более медленными темпами. В течение длительного периода, с 1514 по 1622 гг., общее городское население в Голландии выросло с 140000 до 400000 человек, причем по большей части после 1585 г. В тот же самый период сельское население в Голландии примерно удвоилось, со 135 000 до 275 000 человек. Даже несмотря на то, что во Фрисландии доля городского населения была намного меньше, чем в Голландии, в первой из названных провинций городское население выросло в соотношении к сельскому приблизительно на том же уровне, что и в Голландии. Общее население Фрисландии между 1511 и 1660 гг. удвоилось примерно до 150000 человек, составив около 8% от общей численности населения Республики. Но городское население Фрисландии выросло за тот же период более чем в два с половиной раза. Население столицы провинции, Леувардена, утроилось, впервые обогнав по численности Неймеген, Маастрихт и города на Эйсселе (см. табл. 14).

Там, где инвестиции в сельское хозяйство и расширение площади обрабатываемых земель происходили в большем масштабе, — в областях с плодородными глинистыми почвами, примерно соответствовавшими Голландии, Зеландии, Фрисландии, Гронингену и западной части Утрехта, — рост численности сельского населения был еще более быстрым, чем в областях, находящихся дальше от моря. По контрасту, во внутренних областях со сравнительно бедными песчаными почвами, где инвестиции в сельское хозяйство не были столь значительными и расширение обрабатываемых земель умеренным, сельское население росло медленнее, хотя и опережало прирост городского. Более того, рост городского населения, особенно в Северном Брабанте и Гелдерланде, был тесно связан с размером размещенных в них гарнизонов. Поскольку военное присутствие здесь достигло своего апогея в начале 1630-х гг. и затем начало сокращаться, то и период роста городов был даже более кратковременным, чем на западе, продолжаясь с начала 1590-х до середины 1630-х гг. Вследствие этого различия между востоком и западом, преимущественно городской характер запада (где происходил также основной рост производительных сил в сельском хозяйстве) возрастали, тогда как преимущественно сельский характер востока, несмотря на более статичный, традиционный характер сельской жизни и медленное расширение обрабатываемых площадей, лишь усилился. Другими словами, двойственность голландского общества и голландской экономики стала еще более заметной, чем прежде: непрерывно продолжавшаяся урбанизация на западе сопровождалась дезурбанизацией на востоке. В этом отношении положение Оверэйссела напоминало положение Северного Брабанта и Гелдерланда: удельный вес совокупного населения трех главных городов этой провинции — Зволле, Девентера и Кампена — в составе общей численности населения продолжал сокращаться.

Даже среди самой бедной части голландского общества, крестьянства Дренте, в первой половине XVII в. наблюдалось растущее процветание и увеличение количества возделанных земель. Но сельскохозяйственное процветание внутренних частей страны по большей части не отразилось на традиционном укладе сельской жизни, формах землевладения и социальной структуре. Вообще говоря, на востоке Республики в собственности крестьян находилось сравнительно мало земель: большинство обрабатываемых ими площадей представляли собой небольшие наделы, взятые в аренду у дворян или других владельцев, лично не занимавшихся сельским хозяйством (зачастую они проживали в городах). Таким образом, в то время как сельское общество на западе становилось все более мобильным, вовлеченным в торговлю, опирающимся на использование наемного труда и связанным с городскими и заморскими рынками, сельское общество на востоке, несмотря на его роль в снабжении военных гарнизонов, как на голландской территории, так и в Германии, оставалось в большинстве своем статичным и консервативным. Оно состояло из растущей массы мелких крестьян-арендаторов, не имевших достаточных средств для оплаты труда наемных рабочих и потому вынужденных полагаться главным образом на собственный труд и труд своих родственников. На западе сельское хозяйство постепенно становилось более специализированным и интенсивным, отличаясь высокой урожайностью зерновых культур. На востоке правилом оставались небольшие неспециализированные крестьянские фермы, получавшие низкие, или, во всяком случае, меньшие урожаи. На западе на сельской сцене преобладал новый тип фермера, тесно связанного с торговлей. На востоке крестьяне, как и раньше, жили в довольно замкнутой сельской среде, где часто господствовало дворянство, чиновничество и, в меньшей степени, жившие вне сельской местности городские жители.

По контрасту с Голландией и Зеландией, где города после Революции одержали верх над знатью, в других провинциях знать после (и в значительной степени вследствие) Революции укрепила свое положение в обществе. Это резкое различие было обусловлено четырьмя главными факторами: упадком городов во внутренних частях страны по сравнению с сельским обществом — феномен, отсутствовавший во Фрисландии, но заметный в Оверэйсселе, Гелдерланде и Северном Брабанте, а также, хотя и в меньшей степени, в Гронингене; во-вторых, исчезновением власти короля, королевского двора и центральной бюрократии как соперников за влияние в сельской местности; в-третьих, более выгодным положением знати по сравнению с другими социальными классами для обогащения от конфискации и продажи церковной собственности; и, в-четвертых, растущим значением постоянных гарнизонов и военных укреплений — в верхних эшелонах армии было предостаточно как иностранных, так и голландских дворян.

Таблица 16.

Социальное происхождение фризских гритманов, 1525-1675 гг.

Дата Дворяне-фризы Недворяне-фризы Нефризы 1525 13 10 5 1574 8 13 8 1623 19 10 0 1675 17 8 5

Главным элементом перемен было устранение внешнего влияния на выборы сельских магистратов. Во Фрисландии, например, 30 гритманов были назначены в период с 1520 по 1572 гг. брюссельским правительством по совету Хофа Фрисландии. В результате к 1572 г. большинство из этих ключевых судейских чиновников были либо фризами недворянского происхождения, либо не фризами (см. табл. 16). Напротив, после того, как Революция свергла власть центрального правительства и Хофа, назначение гритманов перешло в ведение Штатов и Делегированных Штатов Фрисландии, органа, в котором господствовала фризская знать. Соответственно, с начала 1580-х гг. возникла тенденция предпочитать фризских дворян другим, а нефризы к началу XVII в. были полностью изгнаны из состава органов управления. Фризское дворянство само по себе было разобщено, так как несколько ветвей знатных фамилий предпочли остаться католиками. Но люди, которые задавали тон в Штатах и Делегированных Штатах, были реформатами[79], прочно связавшими свою судьбу с делом Революции, и именно эти представители старых фризских дворянских родов, таких как Айлва, Бурмания, Эйсинга и Осинга приобрели главенство над сельской местностью, особенно в зоне более богатых и плодородных почв в северной и северо-западной частях провинции, где знать владела значительной частью земель. Обладание судебными полномочиями, в свою очередь, предоставляло возможности для расширения собственных владений, в том числе благодаря влиянию при разделе бывшей церковной собственности. Продажа крупных массивов бывших церковных земель во Фрисландии в 1638–40 гг. привела к их концентрации в руках у фризских дворянских родов. Йонкеры из Оммеландов также были разобщены; но, опять-таки, католикам запрещалось занимать административные и судебные должности.