Трясущейся рукой я поднесла телефон к уху:

— А-алло?

— Ты спускаешься? Я у тебя.

Уже девять часов. Коул скоро выведет Бена из комы! Я хлопнула себя по лбу. Совсем не заметила, как прошло время.

— Не оделась еще? — усмехнулась Киара. — Давай быстрее, я жду!

И она положила трубку. Не теряя ни секунды, я взбежала к себе. Райли залипала в телефоне. Я схватила джинсы и футболку, а она вопросительно посмотрела на меня:

— Куда торопишься?

— Ки… Киара… приехала, — сказала я, подпрыгивая, чтобы натянуть джинсы. — Врач выводит его из комы, я хочу быть рядом, если он проснется.

— Проснется, — заверила она, поднимаясь, и стала переодеваться.

Я удивленно выгнула брови.

— Ты правда думаешь, что я отпущу тебя одну?

Я улыбнулась, завязывая шнурки.

Мы сбежали по лестнице. Отец хмуро проводил нас взглядом, но Райли сказала ему, что мы за покупками.

Киара припарковалась в нескольких минутах ходьбы от дома. Запыхавшись, мы прыгнули в машину.

— Мне страшно, но уже нет сил ждать, — сказала Киара, трогаясь с места.

Я тоже очень боялась. И тоже очень хотела увидеть его. Сердце сжалось, когда я вспомнила слова Коула:

«Есть шанс, что он не проснется, и тогда я ничего не смогу сделать».

Бен, ну пожалуйста… не оставляй нас…

Глава сорок восьмая Мы не можем (не) быть вместе Белла

Коул не вводил Бену седативные уже одиннадцать часов, но так ничего и не произошло. Одиннадцать часов мы ждали, что он проснется или хотя бы пошевелится. Но он не подавал признаков жизни.

— Его организм должен вывести все препараты. Хорошо то, что жизненные показатели в норме, — сказал доктор, глядя на приборы. — Но мы не знаем, когда он проснется. И проснется ли вообще.

У меня сдавило горло.

— А примерно сколько он так пробудет? — спросила Райли, гладя меня по спине.

— Если через десять дней неврологические тесты не покажут признаков активности, можно начинать волноваться, — ответил Коул. — Нужно стимулировать его ощущения. В лучшем случае он очнется через сорок восемь часов.

— То есть он может проснуться через два дня? — спросила я, поднимая голову.

— Скорее через три, — улыбнулся Коул. — Он выжил, Изабелла. У него много осложнений, но он выжил.

Но я все равно сомневалась. Пока Бен ни на что не реагирует, нельзя утверждать наверняка.

Дверь открылась, и показалась Киара с коробкой пиццы под мышкой. Она позвала нас поесть, но я не была голодна, мне хотелось остаться с Беном. Правда, я ничего не ела с утра, а Райли умирала от голода. Я про себя пообещала Бену, что вернусь, и отправилась вслед за подругами.

Райли и Киара поднимались по ступенькам, обсуждая какую-то банду, а я пыталась унять тревогу.

А вдруг у него будет остановка сердца? Нет, Белла, там Коул.

А вдруг он не проснется?

А вдруг он потеряет память? О господи.

Киара распахнула дверь в кабинет Эша. Тот орал на своего собеседника по телефону. Киара устроилась на диване, а Райли млела, пялясь на этого блондинчика. Она произнесла одними губами: «Он такой красивый!» — и Киара засмеялась.

— Мне посрать, где они! Если я не получу груз к одиннадцати вечера, прощайся с самым ценным, что у тебя есть! — злобно крикнул Эш и отключился.

Тяжело дыша от ярости, он вытащил пачку сигарет и потер переносицу. Зажав сигарету в зубах, вдохнул успокоительный никотин.

После нескольких затяжек он упал в кожаное кресло и посмотрел на нас.

— Никогда бы не подумал, что Чармандер работает невольницей, — пробормотал он, имея в виду Райли.

Та сразу все поняла и с бледной улыбкой лишилась чувств, как истинная фанатка. Как же, ведь он дал ей покемонское прозвище.

— Эш, помнишь, что когда-то твой любимый цвет был оранжевый? — хитро спросила Киара и поднесла к губам стакан.

— Не помню такого, мне нравится голубой.

Киара поперхнулась газировкой. Он расхохотался и заявил:

— Не играй со мной в эти игры, Смит, мне ничего не стоит утереть тебе нос.

Голубой?

Я не поняла намека, но Киара достала телефон и записала фразу Эша. Она планировала рассказать Бену обо всем, что он пропустил за эти две недели. А сейчас он явно упустил что-то важное.

— На кого ты работаешь? — спросил Эш, разглядывая Райли.

— На Макса Галлахера, банда «Розы и Демоны», — сообщила Рыжик, пытаясь сохранять спокойствие. — Ты главный источник вдохновения для меня. То есть твоя семья.

— Это лестно.

Взяв кусок пиццы, Эш сел напротив нас.

— Ты видела Бена, Грейс?

Я кивнула.

— Коул сказал, что он проснется в лучшем случае через два дня, — сказала Киара. — Если через десять дней признаков пробуждения не будет, то…

Она не договорила, но я и так все поняла. Если он не проснется, то будет считаться мертвым.

На глаза набежала пелена, но я проглотила слезы. Рано отчаиваться.

— Когда Бен встанет на ноги, мы наконец-то отпразднуем смерть Уильяма! — радостно воскликнула Киара. — Мы ведь покончили с этим сукиным сыном!

Эш кивнул и с гордым видом ухмыльнулся, любуясь кольцами.

— И вернем Эллу!

— Нет, — возразил он. — Она останется на Манхэттене.

Киара вытаращила глаза:

— Ты что, не собираешься…

— Нет, ей лучше быть подальше от нас. Не поднимай больше тему Эллы. Вопрос с ней закрыт.

Киара уставилась на него, стиснув банку с газировкой. Но Эш выдержал ее убийственный взгляд. Воздух в комнате потяжелел, придавив нас к дивану.

— Какой же ты все-таки мудила! — воскликнула она. — Что она там будет делать?

— Она вошла в мой мир по ошибке, я силой вышвырнул ее отсюда, потому что это не для нее.

— Да ты совсем больной! Она не приспособлена для жизни в нормальном обществе! Не решай за нее, чего она хочет!

— А вот я взял и решил, что будет лучше для нее! — взревел Эш, мрачно сверкнув глазами. — Этот мир сломал ее, я сам сломал ее и буду ломать дальше, потому что она любит меня! Она видит во мне только хорошее, но я способен ее погубить.

Я молчала. Значит, Элла любит Эша… И для него это невыносимо, судя по всему. Может, ему тяжело принять чью-то любовь? Может, он считает, что не заслуживает любви?

Эш вскочил с места и вышел из комнаты, не преминув хлопнуть дверью.

— Прости… — прошептала Киара.

Я уже была свидетельницей их спора на эту тему, но на этот раз Киара совсем упала духом.

— А у Эша есть невольница? — с любопытством спросила Райли.

— Была, — поправила Киара. — У него была невольница. Но он