того, чтобы вынести окончательное решение по спорным уликам, судья решил, что ему необходима дополнительная информация, с целью сбора которой он предполагал назначить дополнительные слушания по делу. «По существу, – подводил итог Вулф, – решение по поводу ходатайств Флемми об отводе улик и прекращении расследования окончательно не принято. В силу этого суд назначит дополнительные слушания, чтобы окончательно определить, возможно ли прекращение дела, и в случае, если это невозможно, уточнить перечень улик для изъятия из доказательной базы». Другими словами, это означало, что рассмотрение дела все же будет продолжено.

Но юридическое обоснование решения суда еще не было главной сенсацией дня. Громом с ясного неба стала вторая часть документа, «фактическое обоснование» расследования связей ФБР с Балджером и Флемми. Более половины текста, целых 368 страниц, было отдано перечислению подтвержденных фактов нарушения закона, обнаруженных в сделке Балджера с ФБР, обобщению свидетельств с предварительных слушаний и огромного количества различных документов из секретных досье Бюро.

Судья признавал, что Балджер и Флемми были «очень ценными и важными конфиденциальными информаторами» для ФБР, но затем переходил к описанию в мельчайших подробностях коррупции, нарушений закона, преступлений, которыми была отмечена эта сделка с самого начала. Упоминались все утечки секретной информации – от прослушки в гараже на Ланкастер-стрит до переносного микрофона, надетого на Багарояна, а также длинный перечень случаев передачи криминальным авторитетам информации о других бандитах, представлявших угрозу для них. «В своих усилиях защитить Балджера и Флемми Моррис и Коннолли раскрыли им личности как минимум двенадцати человек, которые были информаторами как ФБР, так и других правоохранительных служб». Судья приводил в пример случай с Халлораном, особенно отметив, что всего через несколько недель после того, как Халлоран пообщался с представителями ФБР, он был убит.

Подводя итог, судья отмечал, что для защиты Балджера и Флемми агенты систематически подделывали свои отчеты для руководства – с одной стороны, преувеличивая их реальную ценность как информаторов, с другой – преуменьшая размах их преступной деятельности. Досье ФБР демонстрируют «постоянные несоответствия в отношении проверки и принятия решений по документам, изобличающим Балджера и Флемми». И несмотря на заверения Коннолли в обратном, Вулф посчитал, что куратор действительно передавал Моррису деньги от Балджера. «Моррис запросил и получил через Коннолли тысячу долларов от Балджера и Флемми».

Судья также внес ясность в некоторые менее значительные детали этой грязной эпопеи. Невзирая на все публичные заверения Билли Балджера, Вулф пришел к выводу, что влиятельный политик действительно появлялся на ужине у Флемми. «Уильям, который был председателем сената штата Массачусетс и жил по соседству с семьей Флемми, заходил к ним в тот вечер, когда в гостях были Ринг и Коннолли».

«Да это же самый цимес!» – воскликнул Кардинале. Они с Митчеллом начали своеобразную дуэль, по очереди зачитывая друг другу отдельные абзацы и стараясь ошеломить «соперника» наиболее «сочными» находками.

В итоге Вулф насчитал восемнадцать начальников и агентов, которые преступили закон, служебные инструкции ФБР, распоряжения Министерства юстиции. Пол Рико, Джон Коннолли и Джон Моррис были главными нарушителями, но в список входили еще инспекторы Джим Гринлиф, Джим Ринг, Эд Куинн, Боб Фицпатрик, Ларри Поттс, Джим Ахерн, Эд Кларк и Брюс Эллавски, а также агенты Ник Джантурко, Том Дэли, Майк Бакли, Джон Ньютон, Род Кеннеди, Джеймс Блэкберн и Джеймс Лэвин.

«Джон Коннолли попал», – сказал Кардинале, качая головой, когда читал тот раздел в проекте постановления суда, в котором Вулф разбирал ключевой вопрос: как Уайти смог скрыться в 1995 году. Несмотря на то что, по показаниям Флемми, информация шла от Морриса, судья обнаружил, что Флемми, хотя, по-видимому, и давал достоверные показания, все же не был вполне откровенен и «иногда приписывал происхождение информации, получаемой от Джона Коннолли, другим агентам ФБР, очевидно, таким образом пытаясь защитить Коннолли». Несмотря на резкие публичные заявления Коннолли, Вулф пришел к выводу, что именно он был виновен в побеге Балджера.

«Суд постановил, что в начале января 1995 года Коннолли, сохраняя тесные отношения с Флемми и особенно с Балджером, регулярно узнавал о ходе расследования через своих знакомых в ФБР, а потом передавал эту информацию Балджеру и Флемми и что именно он был тем источником, который предупредил Балджера и тем самым помог ему вовремя скрыться».

И последнее: несмотря на заверения Джеремайи О’Салливана в обратном, а также его показания во время следствия в 1997 году, судья счел, что О’Салливан еще с 1979 года знал о том, что Балджер и Флемми – агенты ФБР.

Слушания выявили болезненную «привязанность» бостонского отделения ФБР к Балджеру, и это была не очень приятная картина. По странному стечению обстоятельств проект постановления суда появился всего через двенадцать дней после важной вехи в жизни Уайти Балджера: 3 сентября 1999 года ему исполнилось семьдесят лет. Однако документ, занимавший 661 страницу, вряд ли был желанным подарком к его юбилею. Джеймс «Уайти» Балджер мог наслаждаться тем, что пока находится на свободе, но, в общем-то, праздновать было больше нечего.

«Судья обвиняет ФБР в преступном сговоре с Балджером и Флемми», – с таким заголовком на первой странице вышел на следующий день очередной номер таблоида «Бостон Геральд». Подзаголовок гласил: «Судья утверждает, что местное отделение ФБР нарушило закон».

Заголовки четко выразили суть произошедшего, и не было никакого сомнения в том, что Уайти Балджер тоже их прочитал, и уже было неважно, скрывался он в Бостоне или поблизости от него или колесил по дорогам где-нибудь в американской глубинке в компании крашеной блондинки и с поддельным паспортом в кармане, с пачками стодолларовых банкнот, спрятанными в банковских ячейках по всей стране.

Эпилог

«Всем привет. Так много хотелось бы сказать Джону Коннолли, и так мало времени. Первое: я думаю, получится немаленькая очередь из желающих подтвердить перед судом, что Уайти и Стиви контролировали весь оборот кокаина и марихуаны в Южном Бостоне… Вам должно быть стыдно, что вы не пресекли все это».

(Радиоведущий Джек из Южного Бостона, радиостанция «WBZ-AM», 27 октября 1998 года)

«Во-первых, мне хотелось бы сказать Джону Коннолли, что я восхищена его смелостью предстать перед федеральным прокурором. Приятно знать, что нашелся хотя бы один агент ФБР, который держит слово».

(Радиоведущая Кристин из Южного Бостона, радиостанция «WBZ-AM», 27 октября 1998 года)

Как и ожидалось, Джон Коннолли был не в восторге от выводов судьи Марка Вулфа, обнародованных 15 сентября 1999 года. До этого дня Коннолли отзывался о судье в весьма лестных выражениях, как будто пытался задобрить его. На одном из ток-шоу Коннолли даже охарактеризовал Вулфа как юриста, «который, как кажется, способен докопаться до истины».

Однако после ознакомления с текстом постановления суда, в котором Коннолли признавался главным виновником всех «злодеяний» ФБР, бывший федеральный агент изменил свое