Когда Кеннеди удавалось вырваться из душного вашингтонского круга, он прямо говорил людям, которым, на его взгляд, можно было доверять, о своем решении уйти из Вьетнама.

В мае, во время визита в Канаду, он обратился за советом по Вьетнаму к канадскому премьер-министру Лестеру Пирсону. Пирсон сказал, что Соединенные Штаты должны «убраться» и был поражен недипломатичной реакцией Кеннеди.

«Это глупый ответ. Все знают, что мы должны убраться, – сказал Кеннеди, игнорируя тот факт, что далеко не все в Вашингтоне разделяли такое мнение. – Вопрос в том, как нам убраться?»{890}

Как мы знаем, он с Макнамарой уже разработал сценарий вывода – осенью начать постепенный вывод войск и завершить процесс в 1965 г. Как обосновывать такой шаг политически, он еще не знал. Пирсон ничем не мог помочь в плане политической стратегии и сказал только то, что Кеннеди считал очевидным.

После того как президент рассказал Майку Мэнсфилду о планах полного вывода войск из Вьетнама после выборов 1964 г., он с грубой прямотой повторил ту же мысль своему старому другу, вашингтонскому корреспонденту теннессийской газеты и колумнисту Чарльзу Бартлетту[55]. Кеннеди сказал Бартлетту:

«У нас нет шанса остаться во Вьетнаме. У нас нет шанса навязать там свою волю. Эти люди нас ненавидят. Они вышибут нас оттуда при любом раскладе. Но я не могу отдать такую страну коммунистам и после этого рассчитывать на переизбрание»{891}.

Пирсон, Мэнсфилд и Бартлетт были не единственными, кто услышал заявление Кеннеди об отказе от войны, которую, по его убеждению, невозможно выиграть. После смерти Кеннеди лидер демократов в палате представителей Тип О’Нил любил рассказывать друзьям, как президент «в один из осенних дней 1963 г.» пригласил его в Овальный кабинет. Там они говорили «о ситуации в Конгрессе и о предстоящей поездке в Даллас, и Кеннеди пообещал, что будет выводить американские войска из Вьетнама после выборов»{892}.

Президент поведал о своем решении и старому приятелю и соседу по Хайянис-Порту. 20 октября 1963 г., во время своего последнего визита в Хайянис-Порт, Кеннеди сказал Ларри Ньюману: «Эта война во Вьетнаме не выходит у меня из головы, не дает покоя ни днем ни ночью. Первое, что я сделаю, когда меня переизберут, выведу американцев из Вьетнама».

Он снова признался, что в замешательстве из-за отсутствия политической стратегии для того, что уже решил сделать: «Как именно я буду это делать, в настоящий момент я не знаю, но это моя задача номер один – убраться из Юго-Восточной Азии. Мне следовало прислушаться к Макартуру. Мне следовало прислушаться к де Голлю.

Мы не намерены бросать наших парней в мясорубку на другом конце света. Я собираюсь вернуть этих ребят, потому что мы не будем ввязываться в войну, которую невозможно выиграть»{893}.

То же самое он сказал генералу Дэвиду Шупу, командующему корпусом морской пехоты и члену Объединенного комитета начальников штабов, которому Кеннеди больше всего доверял. Шуп укрепил убежденность Кеннеди в том, что Вьетнам – настоящая западня. Президент попросил генерала «ознакомиться с ситуацией в Юго-Восточной Азии на месте и дать заключение». Шуп так и сделал и сказал президенту: «Если мы не готовы бросить миллион человек в генеральное наступление, нам нужно вывести войска до того, как война выйдет из-под контроля»{894}.

Утром 11 ноября президент и генерал Шуп встретились в Белом доме и вместе отправились на Арлингтонское кладбище к Могиле Неизвестного Солдата, чтобы возложить венок. Взволнованный этим напоминанием о погибших в войнах американцах и находившийся под впечатлением от слов Шупа о миллионе человек, Кеннеди заявил генералу, что выводит войска США из Вьетнама. Как сказала в интервью Зола Шуп, вдова генерала Шупа, «Дейв пришел домой со словами “Я знаю, что Кеннеди уходит из Вьетнама”. А через две недели Дейв шел за гробом на Арлингтонском кладбище»{895}.

На следующий день после того как Кеннеди сообщил Шупу о своих планах, сенатор Уэйн Морс[56] пришел в Белый дом, чтобы обсудить с президентом проекты законов об образовании. Но вместо этого Кеннеди захотел поговорить о Вьетнаме – с Морсом, своим самым последовательным критиком по вопросу войны. Два-три, а то и пять раз в неделю Морс выступал в Сенате с нападками на позицию Кеннеди по Вьетнаму. Кеннеди пригласил Морса в Розовый сад, где ЦРУ не могло их прослушивать{896}. Там он ошарашил Морса, сказав: «Уэйн, я хочу, чтобы вы знали: вы абсолютно правы, критикуя мою вьетнамскую политику. Имейте это в виду. Я сейчас провожу глубокое исследование, которое подкрепляет вашу позицию по Вьетнаму. Когда я закончу, я хочу, чтобы вы уделили мне несколько часов и проанализировали ее, пункт за пунктом». Опешивший Морс спросил, понимает ли президент суть его возражений против американского присутствия во Вьетнаме. Кеннеди ответил: «Если я их еще не понял, я не пойму их никогда»{897}. Кеннеди убедился, что Морс его понял, и добавил: «Уэйн, я решил убираться из Вьетнама. Безоговорочно!»{898}