себя сильной, уверенной. Роза потянулась к нити жизни Рен и нашла ее, тускло светящуюся в темноте. Она сосредоточила свои мысли на этом, желая, чтобы рана закрылась, сращивая расщепленную кость и поврежденные мышцы вместе.

– С тобой все будет хорошо, – пробормотала она, – я исцелю тебя.

Пот стекал по спине Розы, пока она лечила сестру, беспокойство бурлило в животе, когда ее магия связалась с Рен. Какое-то время она не могла сказать, где кончается она и начинается ее сестра. Между ними проходил ток, и исцеление работало, хотя медленно-медленно. Но он и истощал Розу. Вскоре ее дыхание стало затрудненным, а веки начали закрываться. Когда румянец вернулся на щеки Рен, она поддалась своему изнеможению.

На берегу Серебряного Языка Роза свернулась калачиком рядом с сестрой.

– Мы со всем справимся, – проваливаясь в сон, пробормотала она.

Рен

Глава 49

Рен стояла в дверях западной башни и смотрела на кровь на каменной стене. Тело Гленны исчезло. Не осталось ничего, кроме ржавого пятна и пряди седых волос. Птицы тоже исчезли, все клетки были опрокинуты и сломаны.

– Мы должны были похоронить ее. Это самое меньшее, что она заслужила.

Роза положила руку на плечо Рен, заходя в комнату.

– Все эти годы в Анадоне я не знала, что она была здесь. Он скрывал ее от меня. Он скрывал ее от мира. – Голос Розы задрожал, когда она повернулась к окну, где солнце растворялось в вечернем небе. – О Гленна, мне так жаль, – прошептала она. – Мы сделаем все правильно. Я обещаю.

Рен задержалась на пороге, прижимая руку к больше несуществующей ране в боку. Только сегодня утром она лежала, умирая, на берегу реки, а теперь была здесь. А Банбы не было. Сестры сняли испорченные свадебные платья, часами оттирали кровь с волос, и все же Рен до сих пор чувствовала себя грязной, а еще виновной. Она подвела бабушку. Она обрекла Банбу на участь худшую, чем смерть, и теперь ведьмы остались без лидера.

Роза отодвинула птичью клетку в сторону, чтобы достать картину под ней. Это был портрет, который прошлой ночью Гленна показала Рен. Она поднесла его к свету.

– Это Орта Старкрест, – едва слышно прошептала она. – Я видела ее однажды – в видении Дерева-Матери. – Она нахмурилась, когда заметила девушку, сидящую рядом с ней. – Но кто это?

Рен подошла к сестре. Ее взгляд задержался на второй фигуре. Часть ее не хотела произносить имя вслух, будто оно содержало в себе древнюю злую силу.

– Это сестра-близнец Орты – Онак.

Роза ахнула.

– Близнецы, – сказала она. – Все так, как говорила Банба.

Рен искоса посмотрела на сестру, почувствовав странный спазм в животе. За всю ее жизнь Банба ни разу не упомянула о существовании Онак Старкрест. До этого момента Рен думала, что Гленна была единственной живой ведьмой, кто вообще знал о потерянном близнеце.

– Что Банба рассказала тебе? – спросила она свою сестру.

– Ничего. Казалось, что она боялась хоть что-то рассказывать. – Роза взглянула на портрет и нахмурилась. – Я не понимаю, почему здесь две короны.

Рен вспомнила слова провидицы в этой самой башне в прошлую ночь, историю об Онак Старкрест, которую она поведала ей в темноте. Рен была растеряна, услышав ее, но она знала, что это правда. Сестры Старкрест были их с Розой наследием.

– Потому что они обе были королевами, – ответила Рен. – По крайней мере, до того, как все покатилось прямиком в ад.

Роза широко раскрыла глаза и прижала картину к груди.

– Расскажи, что произошло.

И Рен начала рассказ:

– Тысячи лет назад у королевы Мойры родились девочки-близнецы: Орта и Онак. Они родились, держась за руки, так близко, что, как говорили, у них был один разум. Одна душа. Близнецы были сильны. А их сила становилась могущественней, когда они были вместе.

Роза нахмурила брови, и Рен поняла, что она думает о том странном взрыве в святилище, о той ослепляющей силе, которая вырвалась из них, когда они схватили друг друга за руки. Рен не знала, было ли то, что произошло, хорошо или плохо, но это поселило в ней беспокойство.

Она заметила, что Роза тоже обеспокоена этим.

– Орта была кроткой и невероятно умной. У нее было мягкое сердце и пытливый ум, – продолжала она. – Онак же была непокорной и склонной к вспышкам гнева. У нее был острый язык и вспыльчивый характер. – Рен пыталась не привлекать внимания к их схожести, особенно зная, что произошло потом. – Но девочки любили друг друга, и они верили, что смогут править вместе.

Роза скривилась:

– Значит, они просто… обе стали королевой?

– Это было законом Мойры, – ответила Рен, пожав плечами. – Она не хотела разделять их, поэтому она переписала правила королевства. – Она сделала паузу, а затем добавила: – Это было ошибкой.

– Но Орта была хорошей королевой. Верно?

– Самой лучшей, что у нас была.

Молчание затянулось.

Роза неловко переступала с ноги на ногу.

– А… Онак?

– Онак все испортила, – с этими словами Рен повернулась к окну. Святилище представляло собой почерневшую скорлупу на холме. Охранники все еще сновали туда-сюда, подбирая тела. – По мере того как росла любовь королевства к сестре, в Онак росла зависть. И одержимость. – Рен положила локти на подоконник и посмотрела на деревья. – Однажды, когда она ехала на лошади через лес, она затоптала олененка. Это произошло случайно. Но когда кровь животного просочилась в пальцы Онак, все изменилось. Она нашла новый способ быть могущественной. Быть лучше, чем ее сестра. – Она взглянула на Розу. – Она обратилась к магии крови.

Роза обхватила себя руками.

– Магия крови? Я никогда не слышала об этом.

– Ведьмы предпочитают делать вид, что ее не существует. Это удерживает молодых от подобных мыслей… – Рен робко улыбнулась. – Да и, думаю, старших тоже.

Рен поморщилась:

– Значит, Онак убивала животных ради силы?

Рен кивнула, все еще пытаясь осознать неприятную правду этого.

– Поначалу. Но магия крови запутанна и сложна, и, когда ты берешь то,