а сама побежала с поспешностию в лес, желая уйти от волка. Бегучи дорогою, говорила она сама себе: «Ушки мои, послушай-ка меня, кому вы служите?» — «Тебе, Лиса Ивановна». — «Глазки мои, проводники мои, кому вы служите?» — «Тебе, Лиса Ивановна».— «Ножки мои, скороходки мои, кому вы служите?» — «Тебе, Лиса Ивановна». — «А ты, пес, хвост, кому служишь?» — «Я служу волку, — отвечал хвост, — и мешаю тебе бежать за тем, чтобы тебя серый волк нагнал и съел». — «Хорошо... сын, я с тобой управлюсь», и, прибежав к лесу, в дупло села, а хвост выпустила наружу, для того чтобы оный оторвал волк за его непокорность. Между тем серый волк, сидя в середине стога, почувствовал чрезмерный жар, выскочил из оного и бежал искать Лису Ивановну, желая ее съесть. Пробегая мимо дупла, увидел хвост лисицы, подбежал к дуплу, схватил лисицу за хвост и съел оную, а сам пошел в лес, где и поныне гуляет, не имея ни малейшего знакомства с лисицами и прочими зверями.

«ЖУРНАЛ ПРИЯТНОГО, ЛЮБОПЫТНОГО И ЗАБАВНОГО ЧТЕНИЯ» (1804)

55

Попова корова

Крестьянин пошел в Благовещенье к обедне с женою. Поп по окончании литургии сказывал проповедь, в которой увещевал прихожан своих к подаянию милостыни. Между прочими убеждениями, что должно подавать ради имени божия, доказывал он, что бог всегда сугубо награждает подаяние, и этот довод подействовал на крестьянина. «Жена, — говорил он, выходя из церкви, — вслушалась ли ты, что говорил батько? Коли бог с такою лихвою назад отдает, то я отдам нашу корову ради имени его; она ж нам немного дает молока, как ты думаешь?» — «И вестимо, — отвечала баба, — коли мы вдвое получим». Итак, муженек решился и, отвязав свою корову, повел ее к попу, которого усильнейше просил взять ее. «Она только одна у меня и есть, — говорил он, — да я отдаю ее тебе ради имени божия». С этими словами всунул он веревку попу в руки. Поп весьма похвалил такой поступок своего прихожанина и от всего сердца желал, чтоб казанье его таковое же действие произвело в сердцах всех его слушателей.

Когда ушел крестьянин, то поп велел полученную корову отвести в хлев и связать рогами с его коровою, дабы они свыклись вместе. По исполнении того попова корова покойно ела, но другая, дичась, стала дергаться, чтоб отвязаться. Наконец, удалось ей вытащить другую из хлева. Оттуда поволокла она ее из поля в поле домой, до самого прежнего своего хлева. Крестьянин, увидев их обеих издали, закричал жене, чтобы вышла подивиться на чудо. Они радовались оба, что отдали свою корову, и верили, что поп не обманул их, сказывая им, что господь всегда сугубо воздает. Но как хлев их был тесен для двух коров, то они положили сбыть с рук вновь прибылую, и подлинно: крестьянин, не мешкав, повел ее на базар и продал.

КОММЕНТАРИИ

Цель настоящего комментария — дать по возможности самые необходимые сведения для прочтения текстов главным образом со стороны их записи и публикации.

Комментарий строится по следующему плану.

Для сказочного текста, перед которым не стоит характеристика источника, вслед за порядковым номером и названием сказки дается ссылка на «Указатель сказочных сюжетов по системе Аарне» Н. П. Андреева и дополнительно на «Указатель сюжетов», составленный В. Я. Проппом к сборнику А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки» (т. 3. М., 1957, стр. 454—502), отмечаются отдельные варианты, не зарегистрированные «Указателями», а затем уже приводится литература, откуда данный текст взят.

Для сказочного текста с характеристикой источника вслед за порядковым номером и названием сказки сразу же дается номер цифрами без знака номера или страница этого источника, а потом делаются ссылки на «Указатели» сюжетов и дополнительные к ним варианты.

Приводится характеристика сказочного текста с привлечением литературы предмета.

СКАЗКИ В ЗАПИСЯХ XVI—XVIII ВЕКОВ

Сказка в записи Павла Иовия Новокомского (XVI век)

1. <О поселянине и медведице>. «Указатель», 1900 А («Медведь вытаскивает человека из дупла»). Близких вариантов в русском сказочном репертуаре не зарегистрировано, если не считать заключительного эпизода в сказке «Небылицы в лицах, или не любо — не слушай, а лгать не мешай» (Собрание русских народных сказок. М., 1820, стр. 1—23, отд. пагинация; переп.: Сказки XIX в., 2), где, однако, человек спасается от медведя-лакомки, убивая его топорищем. По родственному сходству ряда мотивов и деталей ср. «Указатель», 1877*В («Человек в дупле»), 1875 («На хвосте у волка»), 1900*В («Волк вытаскивает человека из болота»). Дополн.: Левшин. Вечерние часы, 1, стр. 118; С. В. Савченко. Русская народная сказка, Киев, 1914, стр. 62.

В стихотворном изложении сказка-небылица о русском крестьянине, угодившем в огромное дупло с медом и спасшемся оттуда с помощью медведя, фигурирует в латинской поэме Севастиана Фабиана Кленовича «Роксолания», изданной в 1584 году (См.: А. В. Стороженка. С. Ф. Кленович и латинская его поэма Роксолания. Киев, 1881, стр. 35—37).

Печатается по сочинению Павла Иовия Новокомского (XVI век) «Книга о московском посольстве» (пер. А. И. Малеина, 1908), стр. 266—267; текст записан со слов царского посла и толмача Димитрия Герасимова во время его пребывания в Риме с ноября 1525 по июль 1526 года.

Характерно, что эпизод с дуплом излагается рассказчиком как подлинный факт, на что обратил внимание В. Бахтин в кн.: Господин леший, господин барин и мы с мужиком. Записки о сказочниках Дм. Молдавского и сказки, собранные Вл. Бахтиным и Дм. Молдавским. М. — Л., 1965, стр. 347.

Подробно о сказке-небылице см. настоящий сборник, стр. 7—10.

Сказка об Иване Грозном в записи Самуила Коллинза (XVII век)

Две сказки (№№ 2 и 3) в записи Самуила Коллинза извлечены нами из его сочинения «Нынешнее состояние России» (Лондон, 1671), переведенного с английского на русский язык П. В. Киреевским и напечатанного в ЧОИДР, кн. 1, 1846 (отд. «Материалы иностранные»).

2. <Иван Грозный и лапотник>, стр. 15. «Указатель» (дополн.: Пропп), *921 II («Горшеня»). Ср. немецкий вариант «Репа Людовика XI» («Спутник и собеседник веселых людей», I, 103).

В басне В. Майкова «Повар и портной» вместо царя выступает важный пан, едущий из гостей домой; за остроумный ответ он награждает встречного повара, а завистливого и глупого портного наказывает (в сказке наказание несут бояре). В русской сказочной традиции сюжет в ряде случаев связывается с личностью царя Ивана Грозного и носит острый антибоярский характер (Афанасьев, 325; Ончуков, 7).

Не исключено, что современники Коллинза сказку об Иване Грозном и лапотнике воспринимали как историческое предание, на что указывают, между