у Бога есть чувство иронии, верно? – Аниус был серьезен и искренне верил в то, что говорил.

«Его имя? Серафим значит пламенный…» – прищурился Никита, наблюдая за разговором со стороны.

– Значит… все его подвиги… освобождение человечества, сражение с Дьяволом… – прошептал изумленный Александр, – все это сделал Уриил.

– Да, теперь ты понимаешь, откуда взялось почитание Сущего?

– Уриил проповедовал свою изначальную веру…

– Именно, – кивнул Аниус, – теперь ты понимаешь, Александр, что, узнав о его истинной личности, мы не могли оставить все, как есть. Я выяснил, жаль, что слишком поздно… – он печально вздохнул, – что вовсе не Дьявол убил Геба, этот сделал Уриил. Так он заполучил эссенцию земли, пусть и не слился с ней.

– Хм… – Никита слегка улыбнулся.

– В новом теле Уриил сильно ослаб и не мог сразу же напасть на нас, тем более, пока мы были в Обители, защищенной так, что даже архангел не пробьет ее барьеры, – медленно проговорил Аниус. – Уриил искал возможность стать сильнее, и Рассекатель помог ему. Но даже с ним он не был уверен в победе. Уриил не трус, однако, он понимал, что должен выполнить свой долг и ему нельзя безрассудно бросаться в бой. Время было на его стороне и, возможно, в один день Уриил решился бы начать открытую войну против Совета. Ибо многие поддержали бы его.

– Почему же он не объединился с Дьяволом? – спросил мрачный Александр.

– Дьявол был наследником Ахримана, – пожал плечами Аниус, – а Ахриман куда хуже и опаснее нас. Уриил правильно рассудил, что против Дьявола нужно бороться в первую очередь. Никакого союза с ним быть не может.

«Так вот как он думает…» – нахмурился Никита, но внезапно Аниус добавил:

– Я, впрочем, не разделяю такой ненависти к Дьяволу. Он не Ахриман. Он иная личность. Ахриман никогда бы не создал С.С.К. Когда шла Дьявольская война… я был в состоянии между жизнью и смертью. Я не мог принимать решения и Советом не управлял. Возможно, я бы нашел с ним общий язык, ибо считаю, что его цель была благородной.

– Хорошо, я понимаю тебя, – со вздохом кивнул Александр, – я понимаю, что у тебя были свои причины убить Уриила. Но… он жив, ты ошибаешься насчет его смерти.

– Я пронзил его сердце, я должен был уничтожить его душу… – нахмурился Аниус, – похоже, я недооценил живучесть архангелов.

– Или конкретно Уриила, – сказал Александр серьезным тоном. – Дедуля… Асура говорил, что он силен… Тем более у него был Рассекатель.

– Если так… – задумчиво проговорил Аниус, – тогда я еще больше уверился в своем желании. Я более не хочу враждовать с Асурой. Я хочу мира!

– Мира? – удивился Александр. – А ты уверен, что он его хочет? Ты предал его! Тем более, он убил Нергала…

– Я не предавал Асуру, – помрачнел Аниус, – но… просто дай мне с ним поговорить.

– Сейчас он спит, – покачал головой Александр, – однако скоро мы это исправим.

– И как же?

– Я исцелюсь и смогу вновь использовать духовную энергию, пусть ее здесь и нет, но у меня будет огромный запас жизненной.

– Ты можешь исцелиться? – широко распахнул глаза Аниус. – Конечно! Белые тигры! Они были изгнаны нами в Тартар.

– Мы как раз идем убивать последнего, – улыбнулся Никита.

– Но как жизненная энергия поможет тебе, ты не способен управлять…

– Я кровавый практик, – перебил его Александр.

– Хм… – Аниус удивился, но виду постарался не подать, – что ж, да будет так. Я помогу вам.

– Поможешь? – усмехнулся Никита. – Если ты хочешь убить тигренка, то это моя привилегия.

– Я куда сильнее тебя, юноша, – высокомерно сказал Аниус.

– Не спорю, – развел руками Никита, – но это не обсуждается. Хочешь помочь нам, защити Александра.

Аниус долго вглядывался в глаза Никиты, но затем улыбнулся и кивнул.

– Хорошо, да будет так! Я желаю переговорить с Андреем Швитским и посему выполню твою просьбу.

– Тогда в путь! – хлопнул в ладоши повеселевший Никита.

«Дедуля решит, что с ним делать. А я… я просто не знаю, как должен относиться к нему...» – подумал Александр.

Так Аниус присоединился к Александру и Никите на их пути в Сядон.

Глава 25 Сядон

«Что такое грех? Грех есть добровольное отступление от того, что согласно с природой, в то, что противоприродно. Это уклонение от цели, назначенной разумным тварям Богом. Согрешая, разумный ставит себя в центр мироздания, считая, что именно он главнее и важнее всех. Грешник наказывает сам себя, предаваясь порокам, он не может насытиться, ему всего мало, и он не в состоянии достичь желанного покоя. Мятежный дух его мечется из одной крайности в другую. Почему же мы должны карать грешников? Почему бы не пожалеть их? Жалеть их надо, но прощать нельзя. Братья мои, если вы увидите, как ваше дитя хочет обольстить