— Вот теперь прими мой «блин» и подумай — зачем это миру, какая ему разница адекватна его глобальная сущность или нет — он получит её эмоции и чувства в любом случае.

— Качество эмоций и чувств — миру не всё равно что хавать?

— В какой-то мере да, но суть не в этом, зачем все эти танцы?

Мне вспомнились мама и бабушка, так и не отдавшие меня на бальные танцы против моей воли, как же я туда ходить не хотела, кто бы только знал…

— Смысл в воспитании, душу сущности воспитывают и обучают определённым качествам, — пришло ко мне озарение.

— Да, именно так. Теперь ответь на свой вопрос, — попросил меня Иван.

— У меня, тебя и Клавдии нет надписи со ступенью развития по причине выхода нашего сознания за рамки этого мира, а Жабодав вообще вне категорий — отчеканила я.

— Ты абсолютно права, ты молодец, — сказал Иван.

— Ага. Как слепого телка корове под вымя подвели, а потом ещё и похвалили. Дура я тупая, давно могла сама догадаться, — с грустью посетовала я.

— Не кори себя, это не так уж просто было понять, — подбодрил меня Ваня.

— Вань, ты знаешь кто такой Тёмный Властелин? — спросила я, меняя тему разговора, — я видела его записи, они на английском языке, его солдат зовут Боб и Джо, а выглядят они как гопники из подворотни рабочей слободки, он точно был на Земле, кто он, и как его найти?

— Я уже пытался тебе объяснить, что осознаю это как огромный тёмный пласт в пространстве-времени, Властелин лишь винтик в нём, причём не особенно и важный. Цели этого грандиозны и ужасны — мне страшно противопоставлять себя подобному — оно раздавит и не заметит. Я не могу почувствовать кто такой Властелин, но осознал, что Калё — возвышенная, обманом отправившая меня на Землю, Тёмный Властелин и погибшая глобальная сущность нашего мира связаны между собой, также я ощущаю присутствие чуждой воли, не чужой, а именно чуждой всему нашему миру, даже мирам, — Иван закончил говорить и тяжело вздохнул, — пока это всё, что я могу осознать.

— Тогда Клавдия предложила хороший план — крушим и утилизируем всё, что относиться к Империи Тьмы, ждём реакции её Властелина.

— Уверяю тебя, она последует. Властелин, как минимум, один раз принимал участие в местной лотерее деградации и это не могло остаться без последствий — он не захочет доводить ситуацию до подобного ещё раз, — предсказал Ваня.

— У него для страховки есть мирная резервация, но будем посмотреть, — тихим голосом ответила я.

Я позвала Клавдию, разбудила Жабодава и Стерву, затем приготовила ранний ужин. По старинке, из созданных сырых продуктов, порезанных на разделочной доске и потушенных в котелке на живом огне. Вскипятила воду и заварила чай тоже по старинке, на втором ключе и дав ему настояться. В процессе готовки и приёма пищи все трепались ни о чём, перебрасываясь фразами относительно текущего застолья. Затем я и Иван, не сговариваясь, встали и отошли от нашей стоянки на склон холма, молча сели на камни и уставились вдаль.

— Спасибо, — сказал он, — мне очень приятно, что ты помнишь моё любимое блюдо.

— Пожалуйста, но рагу из баранины тебя кормила моя же бабушка, как я могу его забыть, — ответила я.

— Можно я тебя обниму? — попросил Иван.

— Как был дураком, так им и остался, — тихо сказала я, прижимаясь к нему плечом, — обнимай давай уже.

Вот так мы и сидели, сначала молчали, затем начали вспоминать родных и близких, просто знакомых, я рассказывала, что помнила, об их жизни, затем, как-то плавно и незаметно, рассказала Ивану и всю свою жизнь, а он мне свою.

— Как ты понимаешь, за последние годы у меня была куча свободного времени — я очень старался, потратил много часов на мысли и пробы — но рисовать я так и не научился, — с грустной улыбкой сказал Иван.

— А я твои портреты новой художественной школе подарила, они теперь юных художников вдохновляют и на них хорошие люди смотрят, — тихо сказала я, — эх, кто бы знал, что оно так выйдет, надо было все свои работы туда отдать.

— Может твоя мама так и сделает, — сказал Иван и сразу добавил, — не грусти, сделанного не вернуть и жалеть об упущенном просто бессмысленно — съешь себя ни за грош — надо смотреть вперёд, возможно с мамой ты ещё и увидишься. Такая возможность существует, я осознаю это.

— А вот за это прими мою «спасибу», причём большую-пребольшую, — порадовалась я сказанному.

Затем мы ещё помолчали, потом тихонько поговорили, ещё помолчали, мы сидели обнявшись, и мне было хорошо — не дурной влюблённостью, а именно хорошо и спокойно — как и должно быть с по-настоящему любимым человеком.

Я смотрела в чёрное небо и думала, — «Как же всё-таки жаль, что в этом мире не предусмотрены закаты и звёздные ночи, и как же они были бы сейчас к месту. А если это ещё и нарисовать…, кстати, надо с миром поговорить, а вдруг возможно их как-нибудь пришпандорить к местному небу — это сколько романтиков можно воспитать одним махом…дофига-а». Спать мы легли под утро, в один спальный мешок, обнявшись и прижавшись друг к другу, заново привыкая к забытым ощущениям.

За поздним завтраком я спросила у Клавы:

— Как твои изыскания по массовому уничтожению плохих во имя хороших?

— Я правильно поняла, что мой гениальный план принят к исполнению? — в ответ спросила она у меня.

— Естественно, он же гениальный, — развела я руками.

— Как мы уже знаем из рассказов пленных, еду, два раза в день, раздают солдатам интенданты, кстати, глагол «раздать» тут понимают, как «вынести из домика и вывалить одной кучей на землю». Еду интенданты не могут создать на всех сразу, им на это требуется время, потому убитые простейшие сущности лежат в их домиках на полу до кормёжки. Этим можно воспользоваться, прокрасться в невидимости и заразить пищу, от которой помрут все, кто её съел. Вы спросите — чем заражать? Отвечу так — я не садистка, потому дизентерию категорически отвергаю, тут нужно что-нибудь смертоносное, убивающее мгновенно, но с задержкой по времени, чтоб они, всем колхозом, это съесть успели спокойно. В идеале — гранаты с замедлителем.

— Не смотри на меня так, — засмеялся Иван на мой укоризненный взгляд, — создал я, не спорю, но воспитание этого чуда целиком и полностью только твоё.

— Кстати, меня уже давно мучает этот вопрос — как ты смог создать Этилию, Парамона и Клавдию на Земле. Ведь у