с удивлением я снял с уха бойца гарнитуру, из которой слышались те же призывы на языке, что мне показался албанским. Наушник и еще одна рация также отправились в карман к первой.

Когда я наконец перешел в состояние призрака, чтобы двигаться ко второй паре, меня постигло удивление, они удирали, причем очень быстро. «Я, конечно, вас, парни, понимаю, но вы сами пришли меня убивать», — с какой-то уже привычной холодностью пронеслась мысль перед тем, как я начал проваливаться сквозь этажи. Не ожидавшие меня здесь увидеть охотники вылетели прямо на меня, рявкнувший револьвер заставил первого бежавшего закрутиться юлой и упасть на пол, тут же начав издавать пронзительно высокий визг. Второй же смог меня удивить, я только что проявился, когда они выскочили, поэтому заметили меня скорее на инстинктах. Когда первый получил пулю, бежавший следом рассыпался на пятерых совершенно идентичных оригиналу рейдеров. К тому моменту, когда первый упал на пол, все созданные клоны уже начали разбегаться в разные стороны, отчего я немного опешил и невольно улыбнулся, вспомнив, что уже видал такой фокус.

Моргнув призраком, что на мгновенье стерло перед моими глазами все подделки, я увидел, как оригинал затаился за разбитыми остатками группы торговых автоматов. Револьвер рявкнул, и пронзительные крики и стенания первого дополнились новыми звуками, исходившими от второго. К моему удивлению, фальшивые копии не пропали, а продолжили бегать по залу, правда, за те мгновенья, что я продолжал на них смотреть, я понял, что у данного бойца дар совершенно не такой, как был у Шатуна. Вид копий был реалистичный, но вот их поведение таковым не было, было видно, что они бегают в определенном радиусе по определённым маршрутам, да еще и напрочь игнорируют препятствия.

Грохот чего-то свалившегося за автоматами и стихшие стенания первого подстреленного заставили меня прекратить смотреть на мечущихся двойников. Обойдя для начала автоматы призраком, я убедился, что лежавший там уже был не опасен, сползя по железной задней стенке, он сидел, вытянув ноги, и судорожно хватал ртом воздух, даже не обратив внимания на моё появление. Проведя контроль, я обыскал его, изъяв на сей раз наушник и запасной аккумулятор вместе с небольшим количеством споранов и гороха, после чего направился к другому. Тому контроль не требовался, пуля, попав в живот, вынесла внушительный кусок разгрузки на его спине вместе с его кровавыми ошметками. Забрав такой же, как у предыдущего, набор, я направился дальше.

До Шариата я добирался пять дней, двигаясь почти всегда пешком, лишь два раза прибегая к услугам брошенных авто, после того как приходилось пошуметь, избавляясь от преследователей. К сожалению, все три группы, что мне встретились по пути, были умнее предыдущих, и, практически сразу потеряв одного или двух бойцов, ударялись в бега, я же, в свою очередь, не желая терять время, их особенно не преследовал.

Шариат встретил меня усиленными нарядами на стене и десятком бойцов под прикрытием бронемашины у ворот с той стороны, откуда я вышел. Пожалел, что нет с собой ни одного гранатомёта, а он бы сейчас мне очень пригодился. Пока я приближался к своей цели, я обдумал множество вариантов, придя к выводу, что убийство лишь лидера стаба, некого Верга, не сильно изменит сложившуюся ситуацию, вследствие чего пришел к выводу, что необходимо ликвидировать всё руководство. К моей удаче, Яся рассказала мне о том, что у них имеется несколько степеней власти, глупо зовущихся диванами, и все они живут в центральном закрытом минигороде, в котором мне уже доводилось бывать. План был прост и сейчас от меня требовалось не соблюдать осторожность до самого конца, а лишь уменьшить вероятность моего обнаружения до того момента, как я достигну места скопления местных шишек.

***

— Великий Да Лонг, — на корявом английском начал доклад невысокий азиат, вошедший в зал, где шло совещание после того, как тот повелительным жестом разрешил ему подойти. — На вратах восхода стоит человек и требует, чтобы мы, — он запнулся, — точнее, вы, выдали ему вашего гостя.

Взгляд Да Лонга на мгновенье скользнул по Вергу и сопровождавшему его, после чего тот, перейдя на китайский, спросил вошедшего: «Что значит — он требует выдать ему гостя?» — в его глазах на мгновенье вспыхнул нездоровый угрожающий огонь. — «Может, ты подобрал неверные английские слова?».

— Нет, мой господин, он требует его, чтобы убить, — молниеносно ответил тот, отчего у Да Лонга мгновенно изменилось выражение лица, причем несколько раз, приняв в итоге очень удивлённый вид.

— Верг, я было думал, что он оговорился, — уже развернувшись к сидевшему напротив и перейдя на английский, начал он, — но он утверждает, что тебя там требует какой-то человек, чтобы убить, — и, едва договорив, рассмеялся.

— Вот нахал, — выдал Верг, отсмеявшись, — и что делать будем? Я бы взглянул на этого безумца, — продолжил он, улыбаясь.

— И я, — так же весело и беззаботно продолжая смеяться, поддержал его радушный хозяин.

Да Лонг отдал несколько распоряжений на китайском, и докладывавший боец быстро удалился, сам же хозяин, выждав несколько минут и допив содержимое своего стакана, пригласил гостей съездить к воротам. Выйдя вслед за Да Лонгом, Верг обнаружил ожидавший их смешной автомобиль, в прошлой жизни он их видел только по долбанному ящику, и там их называли гольф-карами, хотя этот выглядел немного больше и роскошнее тех.

— Правитель должен напрягать голову, а не ноги, — прокомментировал Да Лонг, садясь на переднее сиденье рядом с водителем.

Верг только кивнул и с сопровождавшим его разместился на втором ряду крошечных сидений. Машинка бесшумно тронулась и устремилась по узким и вихляющим улицам, чем-то походившими на те, что он видел в фильмах о Китае. «И вправду Шанхай», — подумал Верг, в очередной раз сравнивая местные узкие улицы с теми, что благодаря ему появились в Шариате. Вскоре авто замерло у неказистой лестницы откровенно утилитарного вида, которая изгибалась после каждой площадки, что цеплялась за оборонительную стену стаба. Верг направился вслед за Да Лонгом, до и после которого следовала пара бойцов, едва умещаясь на не столь широкой конструкции.

— Все готово, — на очень и очень исковерканном английском доложился один из стоявших на площадке, что располагалась над воротами. Верг улыбнулся едва заметной улыбкой, его веселила попытка местных говорить на английском, Да Лонг почему-то считал, что это добавляет ему престижа в глазах гостей, ну да, этих азиатов он никогда не поймет.

— Хорошо, он что-то еще говорил?

— Да, он сказал, что его имя Шустряк, — ответил боец, так исковеркав, что даже Верг не сразу смог опознать то имя, что ему в последнее время