— Что-что?

— Также прошел слух, что ФБР обнаружил в вашей квартире много наличных денег и драгоценностей. Дорогую одежду. Документы оффшорного банка.

— Ложь! — вскипела Анна. — Это все ложь, до последнего слова.

Еще одна пауза, на сей раз подлиннее.

— Я знал, что это фальшивка. Но все равно, Анна, я очень рад, что смог услышать это от вас самой. Кто-то со страшной силой старается вывалять вас в грязи. Но почему?

— Почему? — Анна на мгновение прикрыла глаза. — Похоже, что я сейчас нахожусь не в том положении, чтобы определить причину. Могу только догадываться. — Она поспешно нажала кнопку отключения.

Что, черт возьми, происходит? Может быть, “Йосси” или Фил Остроу что-то надули в уши Бартлету? Она не упоминала о них; возможно, Бартлет разозлился в первую очередь из-за того, что они узнали о проводимом ею расследовании, хотя она в этом нисколько не виновата. А может быть, он завелся потому, что она не выполнила их требования выдать Хартмана.

Она внезапно поняла, что ни один из представителей ЦРУ ни словом не упомянул о Хансе Фоглере, убийце из бывшей штази. Не могло ли это означать, что “Йосси” ничего не знал о нем? Если так, то скорее всего “вольные стрелки” из Моссада не нанимали Фоглера для этой работы. Анна вынула карточку Фила Остроу и набрала его номер. Откликнулся автоответчик, и она решила не оставлять сообщения.

Может быть, что-нибудь об этом известно Джеку Хэмптону? Анна набрала номер его дома в Чеви-Чейз.

— Джек, — начала она. — Это...

— Иисус Христос! Только попробуй сказать, что ты мне не звонила! — нервно воскликнул Хэмптон. — Попробуй сказать, что ты не подвергаешь опасности своих друзей непродуманными звонками по телефону.

— А что, на твоем конце стоит подслушка?

— На моем конце? — Хэмптон сделал паузу, потом игриво хохотнул. — Нет. Никогда. Я это проверяю сам.

— В таком случае тебе ничего не грозит. У меня, на этом конце безопасная линия. Я просто не представляю, каким образом можно засечь этот звонок.

— Допустим, что ты права, Анна, — с некоторым сомнением в голосе проронил он. — Ты все еще представляешь для меня в некотором роде моральную загадку. Прошли слухи, что ты прямо-таки суперзлодейка — помесь Ма Бейкер с Матой Хари. А гардероб у тебя похлеще, чем у Имельды Маркос.

— Все это дерьмо cобачье, и ты сам об этом знаешь!

— Может быть, знаю, а может быть, и нет. Суммы, о которых я слышал, могут оказаться чрезвычайно соблазнительными. Можно запросто купить хороший кусок земли в Вирджин-Горд. Розовый песок, синее небо, все такое... Каждый день плавать под водой...

— Прекрати валять дурака, Джек!

— Небольшой совет. Впредь не принимай деревянных рублей и не сворачивай шеи швейцарским банкирам.

— Что, обо мне говорят такие вещи?

— Это часть. Причем очень небольшая. Я бы сказал, что это самый массированный обвал слухов, с каким мне доводилось сталкиваться со времен Вен Хо Ли. Если говорить честно, все это несколько преувеличено. Я все время спрашиваю себя: кому могло понадобиться бросаться такими огромными деньжищами? В России настолько плохо с наличностью, что большинство их специалистов по ядерной энергии уже давно уехали. Сейчас они работают шоферами такси в Нью-Йорке. А что можно сказать о твердой валюте в Китае? Это ведь то же самое, что и Замбия, только с атомными бомбами. Я хочу сказать, что нужно вернуться к реальности. — Голос Хэмптона, казалось, наконец-то смягчился. — Так, зачем ты звонишь? Хочешь узнать сегодняшние коды ракетных пусков, чтобы передать их красному Китаю? Тогда продиктуй мне номер, я сброшу тебе по факсу.

— Позволь мне вставить хотя бы...

— Лучше мне, — рассмеялся Хэмптон; он, видимо, уже почти совсем успокоился.

— Да, именно тебе! Прямо в... Знаешь, что перед тем, как посыпалось все это дерьмо, у меня была встреча с твоим другом Филом Остроу...

— Остроу? — переспросил Хэмптон. Голос у него сразу сделался серьезным.

— В Вене.

Ответом ей был яростный крик:

— Что такое ты плетешь, Наварро?

— Перестань орать. Я не понимаю, о чем ты говоришь? Видимо, в ее голосе было нечто такое, что заставило Хэмптона сдержаться.

— Не пойму: или ты разыгрываешь меня, или кто-то разыграл тебя?

— Что, Остроу не прикреплен к венской конторе? — нерешительно осведомилась Анна.

— Он находится на О-15.

— Объясни, что это значит?

— Это означает, что он официально числится в списках, но на самом деле находится в длительном отпуске. Таким образом мы дурим головы плохим парням. Что скажешь, правда, дьявольская хитрость?

— А какого рода у него отпуск?

— Он уже несколько месяцев остается за штатом. Если тебе так уж нужно знать, то у него депрессия. У него уже были случаи в прошлом, но сейчас ему стало по-настоящему плохо. Так что он лежит в госпитале в Уолтер-Рид.

— И именно там он сейчас находится? — Анна почувствовала, что по ее скальпу пробежали мурашки, словно волосы вот-вот поднимутся дыбом. Она попыталась немедленно заглушить быстро нараставшую тревогу.

— Именно там. Печально, но факт. В одном из тех отделений, где каждая медсестра проходит полноценную проверку на благонадежность.

— Если я скажу тебе, что этот Остроу невысокий полуседой шатен, с бледным лицом, очки в проволочной оправе?

— То я тебе отвечу, что твое описание нуждается в повторной проверке. Остроу похож на постаревшего любителя серфинга — высокий, худощавый, белокурые волосы. В таком вот роде.

Несколько секунд оба молчали.

— Анна, черт возьми, что же с тобой все-таки происходит?

Совершенно ошеломленная, она опустилась на кровать.

— Что-то не так? — поинтересовался Бен.

— Я просто ничего не могу понять.

— Если это связано с тем делом, которым мы оба сейчас занимаемся, то...

— Нет. Не с ним. Вот ублюдки!

— Что случилось?

— Прошу вас, — воскликнула Анна, — дайте мне подумать!

— Ладно. — Бен с раздраженным видом вынул из кармана куртки свой цифровой телефон.

Неудивительно, думала Анна, что “Фил Остроу” позвонил ей глубокой ночью, когда было слишком поздно для того, чтобы звонить в американское посольство и проверять его права и намерения. Но в таком случае с кем же она встречалась в отделении ЦРУ?

И было ли это на самом деле отделением ЦРУ?

Кто такие “Остроу” и “Йосси”?

Краем уха она слышала, как Бен что-то быстро говорил по-французски. Потом он умолк, довольно долго слушал и в конце концов с довольным видом произнес: