– Я сапоги не испорчу? – поморщился у него за спиной Насьта. – Эта дрянь пачкается не хуже земляного масла! А уж воняет так, что… Кстати, мазь от ожогов не помешала бы!

– Позже, – коротко бросила Кессаа. – Рох, хватит уже выть! Оглянитесь. Что вы видите?

– Дома? – удивился Марик, оглядывая ровные ряды странных сооружений без окон. – Отчего-то мне эти сооружения больше всего напоминают богато украшенные норы.

– Это склепы. – Кессаа вытерла лезвие колючки куском ткани. – Погребения богатеев, имена которых уже не сохранились. Дальше будет труднее: куклы далеко не самый страшный сюрприз от хозяина города умерших.

– Разве у Суйки есть хозяин? – удивился приободрившийся Рох.

– Скорее всего, – кивнула Кессаа. – Хотя я не уверена, что он понимает, что творит. Посмотрим, что он нам еще приготовил. Твоя глевия еще цела, Марик? Не торопись протирать лезвие.

– А ты? – не понял баль.

– А я убираю меч в ножны, – процедила сквозь сомкнутые губы сайдка.

Второй круг больше не приготовил сюрпризов, потому как огромные, в рост человека, мурры, напоминающие ящериц с одними передними лапами, сюрпризом считаться уже не могли: подобные твари добредали и до селения ремини. Они оказались верткими и быстрыми, поэтому, после того как одна из них лязгнула зубами по древку, едва не откусив кисть Марику, ремини начал выпускать в них стрелы. Вдвоем Марик и Насьта уложили тварей не менее трех десятков, пока не добрались до высокой крепостной стены, за которой начинался третий круг. Под сводами прохода висели отвратительные создания, напомнившие Марику болотных гидр. Правда, и они превышали их размерами не менее чем в сотню раз. Их щупальца извивались подобно змеям, и где-то в глубине безумной плоти то ли скрежетали зубы, то ли щелкал огромный клюв.

– Выжечь их надо, выжечь! – подал голос Рох, когда стрелы Насьты не причинили тварям никакого вреда, но ремини вытащил стрелы с иглами юррга, и вскоре чудовища с хлюпаньем попадали на камни, где их порубил на части Марик.

– Медленно идем, – стиснула зубы Кессаа. – Не успеем затемно выбраться из Суйки!

– Так обратно другой дорогой пойдем! – тут же откликнулся Рох. – В сторону Скочи путь в два раза короче будет.

– Рано ты, приятель, начал обратную дорогу мостить, – прошептал Марик.

Только теперь он разглядел настоящий город. Большой город – ничуть не меньше Ройты, а уж если приглядеться к высоким домам, оценить их красоту, величие, прочность, позволившую им выстоять века, – то куда там Ройте! Дома под лучами Аилле казались почти новыми! Марику даже показалось, что и стекла блестели в оконных проемах, бронзовые петли и замки на дверях!

– Магия, – отрезала Кессаа, вытирая пот со лба. – Всюду магия. Эти дома действительно целы – вот уж не думала, что они так могли сохраниться, – но ни стекол в окнах, ни дверей, ни даже крыш у них нет. Это мираж. Течень колдует. Наводит морок. Оттого и блестят дома, что наговор это. В другое время не пожелала бы я вам прогулки по такой улице, но теперь вы способны видеть. Постарайтесь не провалиться в какое-нибудь подземелье.

– Что видеть-то? – хрипло спросил Насьта, потому что мостовая была изборождена трещинами. – Дома новые, а от дороги словно скелет один остался!

– Вот на него и смотри, – отрезала Кессаа. – Трещины видишь? Ямы видишь? А течень между тем новую мостовую перед нами выстилает! Если к дому подойдешь на десяток шагов – и там разглядишь обрушившиеся крыши и выбитые окна!

– Вот почему не ходят маги из Омасса в третий круг с этой стороны, – нервно прошептал Рох.

– Может, и ходят, – заметил Насьта. – Вот только возвращаются ли? Только как же мы по теченю идем? Опять, что ли, обувку жестяную из мешка доставать?

– Внизу течень, – прошептала Кессаа. – Под городом. Или ты не чувствуешь, что тут все пронизано подземельями? Может быть, даже это порождение смерти одно целое с тем, что под чернотой лежит в пади.

– Какая разница? – затравленно поморщился Рох. – Какая разница, если, как ты говоришь, у города один хозяин? Лучше скажи: что там, впереди? Что это еще за цветы под камнями?

– Ну вот, – усмехнулась Кессаа. – Значит, ползти по камням не придется. Шагом пойдем. А впереди не цветы: это костяная мельница. Одна из самых страшных ловушек. Слышал о таких цветочках, Рох? Или не слышал? Обходи каждую на локоть в сторону, а ты, Насьта, смотри, чтобы проводник наш в яму не провалился.

– Вижу я ямы, – проворчал Рох. – Оттуда таким мраком отдает, что не заметить трудно, да еще и воняет. Ты мне, девка, случайно нос заодно не прочистила?

– Это не оттуда воняет, – прошептал Марик.

Сзади, в воротах, где они только что оставили сраженных рыгв, бугрилась дурно пахнущая коричневая масса.

– Гнилух, – бросила Кессаа. – Кстати, гнилух за нами здесь не поползет: даже он мельницы боится. Нам он пока неопасен, но лучше с ним не встречаться.

– Всегда неопасен? – брезгливо сморщил нос Насьта.

– Со мной неопасен, – ответила сайдка и двинулась вперед по улице.

Заминка случилась, когда удалось миновать десяток домов. Марик шел сразу за Кессаа, стараясь не отстать от нее, и с опаской обходил словно просвечивающие сквозь камень извивающиеся лепестки-жала, когда сайдка вдруг встала.

– Что там? – недовольно заворчал сзади Рох, остановившийся между двумя мельницами и опасливо поджавший руки.

– Пока не знаю, – спокойно ответила Кессаа и сняла с пояса еще один мешочек.

Словно по ее просьбе вдоль улицы засквозил легкий ветерок, и развеянная из мешочка пыль обрисовала тугие волокна, несколькими плетями пересекающие улицу до высоты пояса.

– Что за дрянь? – нахмурился Насьта.

– Похоже на паутину, – задумалась Кессаа. – Нечто новенькое. Не слышала я о подобном. Рох, что говорят маги? В четвертом круге может быть все что угодно, но до четвертого круга попадалось хоть что-то, кроме мурров, кукол-теней, гнилуха, рыгв, мельниц и теченя?

– Все что угодно, – сдавленным голосом откликнулся Рох. – Гнезда, мокрицы, окна, дым. Каждый раз что-то новое открывается! Мало того что открывается – частенько выбирается и за пределы города! Только со стороны пади спокойно, а и Скоче докучала всякая мерзость, покуда маги границу города не зачаровали. Но о паутине я не слышал еще! Отчего я ее не вижу?

– Она сплетена без магии, – отозвалась Кессаа. – Прозрачные и липкие волокна. Вот только хозяина их пока не видно. И все же вряд ли это паутина.

– А что тогда? – не понял Марик, который стоял сразу за спиной сайдки.

– Не знаю. – Она замерла, задумавшись. – Жертва неминуемо упадет на мельницу – значит, хищник, если он есть, ничего не получит. Вдобавок и сам подобраться к лакомству не сможет. Да и нам не перепрыгнуть через преграду: на прыжок мельница и подползти может! Сейчас медленно и аккуратно уходим влево.