Возможно, больше всего немецких военачальников удручало то, что, хотя Красная армия понесла огромные потери, вместо ожидаемой катастрофы и полного развала ее сопротивление с каждым днем становилось все более ожесточенным. В результате, в то время как наступление немецких групп армий замедлилось, становилось все труднее закрывать возникающие между ними разрывы. Это самым неблагоприятным образом сказывалось на их возможностях по выполнению первоначально поставленных задач.

Хотя не все немецкие военачальники рассматривали создавшееся положение, ввиду его очевидности, с таким же пессимизмом, многим хотелось отыскать какой-нибудь способ завершить военную кампанию как можно быстрее. Ворчал даже Гитлер. По его словам, знай он точно о том, что довоенная численность советских танков окажется, по оценкам Гудериана, действительно столь велика, он, возможно, вообще не начинал бы эту войну22. Решение, которое выбрали Гитлер и многие из его высших командующих, заключалось в том, чтобы окончательно окружить и уничтожить охваченные танковыми клиньями советские войска, чтобы препятствовать их отходу в советский тыл. Однако более молодые военачальники вроде Гудериана и фон Манштейна выступали против такой стратегии, потому что это замедляло рекогносцировку и давало возможность противнику восстанавливать и перестраивать свою оборону после каждого прорыва. В итоге все эти споры, мнения и разногласия подтолкнули Гитлера выпустить новую директиву для немецких войск, действующих на Востоке.

Пока Гитлер и высшее немецкое командование раздумывали, как разрешить их стратегическую дилемму, неудивительно, что особое внимание они сосредоточили на недавнем успехе Гудериана южнее Смоленска. В контексте очевидных стратегических реальностей и озабоченности Гитлера экономическими целями успешный контрудар Гудериана под Рославлем, столь легко устранивший угрозу Смоленску с юга, лишь подчеркнул практическую осуществимость немецкого наступления на юг против северного фланга советских войск, обороняющих Киев. Воспользовавшись «уязвимым местом» в стратегической обороне Советов к югу от Смоленска, танковые войска Гудериана могли нанести сокрушительный удар по советскому Юго-Западному фронту, захватить Киев и тем самым открыть путь для последующего наступления в Донецкий угольный бассейн (Донбасс), а позднее в район Кавказа. В то же самое время, устранив угрозу южному флангу группы армий «Центр», можно было бы расчистить путь для более размеренного и менее дорогостоящего наступления на Москву с запада и юго-запада.

Руководствуясь такими соображениями, 30 июля Гитлер выпустил Директиву № 34 и тем самым временно отложил «выполнение целей и задач, изложенных в Директиве № 33 и ее Дополнении» вследствие «хода событий в последние дни, появлением новых сил противника перед северным флангом группы, положением со снабжением войск на фронте и необходимостью предоставить 2-й и 3-й танковым группам 10 дней для ремонта износившейся техники и доукомплектования»23.

В логическом русле предыдущих директив наступление фон Бока на Москву приостанавливалось и бронированные кулаки вермахта разворачивались в сторону Ленинграда и Киева:

• Группа армий «Север» продолжает наступление в направлении Ленинграда, нанося главный удар между озером Ильмень и р. Нарвой с целью окружить Ленинград и установить связь с финской армией. Это наступление должно быть ограничено к северу от озера Ильмень волховским участком, а к югу от этого озера – продолжаться так глубоко на северо-восток, насколько требуется для прикрытия правого фланга войск, наступающих к северу от озера Ильмень. Предварительно следует восстановить положение в районе Великих Лук. Все силы, которые не привлекаются для наступления южнее озера Ильмень, должны быть переданы в состав войск, наступающих на северном фланге. Намечавшееся ранее наступление 3-й танковой группы на Валдайской возвышенности не предпринимать до тех пор, пока не будет полностью восстановлена боеспособность и готовность к действиям танковых соединений. Вместо этого войска левого фланга группы армий «Центр» должны продвинуться в северо-восточном направлении на такую глубину, которая была бы достаточной для обеспечения правого фланга группы армий «Север». Первоочередной задачей всех сил 18-й армии является очищение от противника Эстонии. Лишь после этого ее дивизии начнут выдвигаться в направлении Ленинграда.

• Группа армий «Центр» переходит к обороне, используя наиболее удобные для этого участки местности. В интересах проведения последующих наступательных операций против 21-й советской армии следует занять выгодные исходные позиции, для чего можно осуществить наступательные действия с ограниченными целями. Как только позволит ситуация, вывести из боя 2-ю и 3-ю танковые группы и быстро их доукомплектовать.

• Группа армий «Юг» пока продолжает боевые действия на южном участке фронта собственными силами. Цель этих операций состоит в том, чтобы уничтожить крупные силы противника западнее Днепра и посредством захвата плацдармов в районе Киева и южнее его создать условия для последующей переправы 1-й танковой группы на восточный берег р. Днепр. Западнее Днепра завязать бои с советской 5-й армией, которая действует в болотистой местности северо-западнее Киева, и разгромить ее. Не допустить прорыва частей этой армии на север через реку Припять24.

На самом деле из-за более ожесточенного сопротивления русских на Московском направлении Гитлер решил, что вермахту нужна пауза, прежде чем переориентировать главный удар на Ленинград и Киев. С этой целью он приказал фон Боку прекратить наступление на Москву, отвести свои танковые группы для отдыха и доукомплектования, а затем временно передать их в распоряжение групп армий «Север» и «Юг». В журнале боевых действий OKХ отмечалось: «Таким образом, противник получил месяц времени, чтобы западнее Москвы организованно укрепить позиции для обороны при одновременном отражении наступления, проводимого в августе недостаточными силами. Тем самым одновременно ему удалось на несколько недель исключить непосредственную угрозу Москве и этим добиться большого политического успеха»25.

Поскольку на данном этапе оборонительные успехи русских под Смоленском еще не были столь очевидны для высшего немецкого командования, в их мемуарах они не нашли широкого отражения. Однако в действительности движущая сила блицкрига убывала не только из-за нерешительности немецкого Верховного командования, но также из-за упорного сопротивления Красной армии. И наоборот, весьма скромные успехи русских под Смоленском значительно повысили моральный дух Красной армии и предоставили Тимошенко и Ставке драгоценное время, чтобы организовать оборону Москвы. К сожалению, однако, ни одна из противоборствующих сторон не смогла целиком воспользоваться своими возможностями. Вместо этого, вдохновленный ограниченными успехами в июле и подстегиваемый воинственно настроенным Жуковым, Сталин распорядился о проведении в августе – начале сентября еще более честолюбивого контрнаступления Красной армии в районе Смоленска.

Утром 4 августа Гитлер вылетел в Борисов, чтобы лично поздравить фон Бока с его исторической победой в Смоленске, а 6 августа он встретился с Рундштедтом. Обе встречи были приурочены к успехам войск Рундштедта во время сражения под Уманью26. Общее количество военнопленных, захваченных под Уманью, составляло лишь треть захваченных в районе Смоленска, однако оно все же намного превышало то количество, которое удалось захватить фон Леебу. Все данные свели воедино, и в полдень 6 августа, едва ли не под фанфары, четыре «Специальные сводки» [Sondermeldungen] впервые возвестили изумленному миру об общем количестве военнопленных противника, заодно раскрыв имена командующих группами армий, отдельными армиями, танковыми частями и соединениями люфтваффе на Восточном фронте27. В Специальной сводке № 4 перечислены совокупные потери противника: 895 тысяч военнопленных, 13 145 уничтоженных или захваченных танков, 10 388 орудий и 9082 самолета. Эти цифры почти вдвое превышали количество военнопленных и трофеев по состоянию на 11 июля 1941 года: 400 тысяч военнопленных, 7615 танков, 4443 орудия и 6233 самолета. Хотя об этом не было объявлено, но, по оценкам Гитлера, Красная армия уже потеряла 3 миллиона человек28. По словам Гитлера, уверенного в конечной победе, вермахт теперь был готов продолжать смертельную борьбу на новом оперативном этапе военной кампании.