— Продолжается посадка на «транзитную молнию» «Транжира» до Атлантик-Сити, — объявил громкоговоритель. — «Транзитная молния» «Транжира» подана на седьмой путь.

— Это ваш поезд! — сказала Айн. — Давайте быстрее.

Но вместо этого Джоан схватила Клэйтона за руку и потащила к банкомату.

— Что вы делаете? — с негодованием вопросила Айн.

— Спасаю имбецила.

— Но почему? Неужели это… эта особа представляет для вас какую-то ценность?

— Он говнюк, — ответила Джоан, и Клэйтон насторожился.

— Так почему же вы ему помогаете?

— Из сочувствия, мисс Рэнд, — пояснила Змей. — Это Америка. Мы все тут говнюки.

МОГУ ЛИ Я ВАМ КАК-НИБУДЬ ПОМОЧЬ? — спросил банкомат. Джоан вставила туда карточку, выбрала английский язык и ввела код: ИОВ 32 10[264]. И велела машине выдать четыреста долларов. Клэйтон ссутулился над слотом выдачи, будто кэтчер, ожидающий последней подачи в ежегодном мировом первенстве.

Деньги не появились. Экран автомата погас, а потом на нем высветился следующий афоризм[265]:

ДАЙ ЧЕЛОВЕКУ РЫБУ, И ОН БУДЕТ СЫТ ОДИН ДЕНЬ

НАУЧИ ЕГО РЫБАЧИТЬ, И ОН БУДЕТ СЫТ ВСЮ ЖИЗНЬ

ИДИТЕ ЛОВИТЕ РЫБУ

Сообщение успели прочесть все; затем экран снова погас, и опять появился изначальный вопрос — МОГУ ЛИ Я ВАМ КАК-НИБУДЬ ПОМОЧЬ? — и даже карточка не вернулась.

— Ы-ы-ыба? — выговорил Клэйтон, и в нем словно что-то переломилось. — Ы-Ы-ЫБА? — С воем кинувшись на автомат, он принялся пинать и колотить его.

— Заканчивается посадка на «транзитную молнию» «Транжира» до Атлантик-Сити, — объявил громкоговоритель. — «Транзитная молния» «Транжира» отправляется с седьмого пути. Просьба пассажирам занять свои места.

— Вы пропустите поезд! — взвыла Айн.

— Джоан, лучше беги, — согласилась Змей.

— Змей, мы не можем его так бросить…

— Иди одна, — сказала Змей, — я его спасу; только после того, что я задумала, непременно снова прибежит капитан, а нельзя допустить, чтобы арестовали нас обеих. Если смогу, я все же постараюсь успеть на поезд.

— Ладно, — согласилась Джоан. — Попробую, может удастся его задержать. Но если не успеешь, следующего не жди. Сразу иди домой и сообщи, кому нужно. Позвони Лексе и Гарри… может, еще копам, если придумаешь, как заставить их тебя выслушать. И прикрывай тылы.

— И ты свои, — сказала Змей. — Удачи.

— И тебе, — ответила Джоан и ринулась прочь с Лампой.

Клэйтон в слезах рухнул на автомат; Змей положила руку ему на плечо.

— Мистер Брайс, идемте, — сказала она. — Стойте сзади, чтобы меня никто не видел…

Слишком поздно: Змея уже увидели, хотя она об этом и не догадывалась. Из-за стойки чистильщика обуви по другую сторону от входа выглядывал Электрополицейский. Он обратил внимание, что Джоан ушла, но за ней не двинулся; все его внимание занимала Змей, вернее даже — Клэйтон.

В руках Полицейский держал длинную металлическую дубинку, а вот улыбки на его лице не было.

УВЛЕЧЕНЫ ПЛАВАНИЕМ

Из устья канала Баттермилк между Губернаторским островов и Южным Бруклином, стоически пыхтя, выплывал доисторический деревянный буксир. На палубе стояли двое мужчин — они передавали друг другу противозаконную сигаретку и травили пошлые анекдоты. Вдруг один взволнованно подергал другого за рукав; чуть к югу воду взреза́л, направляясь к ним, акулий плавник. Мужчины зачарованно ждали, нырнет акула или свернет в сторону, — и тут до них дошло, что акула не собирается делать ни того, ни другого; их очарование сменилось страхом.

Не останавливаясь, Майстербрау пробила левый борт буксира. Снизу послышался визг ужаса, скрежет раздираемого металла; матросы добежали до дальних лееров, как раз когда Майстербрау вылетела из правого борта — у нее из пасти жевательной игрушкой торчал покореженный ведущий вал. Выпотрошенный буксир немедленно пошел ко дну, но, к величайшему облегчению матросов, акула поплыла дальше, обогнула Губернаторский остров и направилась к Бэттери.

В заливе отражались очертания города; Электроафиша с южной стороны «Феникса Ганта» вверх ногами выглядела так:. Стрелки больших часов над причалом Стэйтен-Айлендского Парома приблизились к часу, и цифра на плакате, пародируя механический счетчик, сменилась на. Хотя матросы с буксира этого не заметили — как и Майстербрау, они были слишком увлечены плаванием.

ЗНАЮ, ЧТО ЭТО ТАКОЕ

Змей склонилась над газетной стойкой и продемонстрировала продавцу «кольт».

— Мне ужасно жаль, — извинилась она, взводя курок, — но голова моего спутника взорвется, если он не раздобудет триста девятнадцать долларов, — и, как ни обидно, времени на дискуссии у нас нет.

Газетчик, переселенец с юга, на вежливость ответил вежливостью:

— Не проблема, мэм.

Он нажал на кнопку «ЗАКРЫТО»; Клэйтон же, не проявляя никакой вежливости, тут же накинулся на кассу.

— Разумеется, вам все возместят, — сказала Змей, которой было несколько неловко.

— Было бы очень мило, мэм, — ответил газетчик. Он взглянул на пистолет. — Армейская модель «кольта» 1860 года, да?

— Хорошо разбираетесь.

Он скромно пожал плечами:

— Пока я жил у себя, держал коллекцию.

— В Джорджии?

— В Алабаме, — ответил газетчик. — А скажите, этот пистолет — макет, или…

Змей покачала головой:

— Настоящий.

— А можно узнать, сколько вы за него заплатили, мэм?

— Я не платила, — пояснила Змей. — Мне подарил его мой приемный дядя.

Газетчик тихо присвистнул.

— Хороший дядя.

— И да, и нет.

— Родственники, — кивнул газетчик. — Знаю, что это такое, мэм. — Он перевел взгляд на ошейник Клэйтона. — А с какой взрывчаткой мы имеем дело? Пластиковая?

— Тут я ничего сказать не могу, — ответила Змей. — Не сильна.

Газетчик снова кивнул.